Марат Байпаков - Эрис. Тихе

Из пародов театра раздаётся злой клич: «Безбожники!» Своды ворот пародов устремляют звук к осаждающим. Осада паломников прекращается. Трупы павших в серых одеждах остаются устилать площадь перед выигравшим осаду лохом гостей. Нападающие из Тихе разворачиваются всеми имеющимися силами к театру. Осаждённые паломники перестраиваются, меняются местами в рядах, готовятся к манёвру.

С улиц на театральную площадь прибывают недоумевающие граждане полиса. Вновь прибывшие застывают в мучительных раздумьях: «На чью сторону встать?» Выбор, где друг, а где враг, разрешается скоро. В пародах появляются отряды, составленные из артистов, хоревтов, зрителей, танцоров, музыкантов. Слева из парода разрывается в воинствующем призыве к атаке сальпинга. Граждане, метеки, женщины, рабы, все, кто держит оружие, устремляются волной на людей в серых экзомисах. Лох неизвестных паломников-воителей в синих линотораксах у стен домов оживает с могучим пеаном 60 60 Пеан – хоровая лирическая песня Апполону, но в данном случае песня богу войны. «а-ля Эниалий 61 61 Эниалий – эпитет Ареса, бога войны. !», смело атакует глупо обнажённый тыл мятежников.

Под началом лоха паломников в атаке мятежников принимают участие уже с семь сотен вооружённых горожан. Теперь люди из Тихе вынуждены отражать штурм бывших осаждённых. Паломники виртуозно владеют оружием. Осада у стен была лишь разминкой перед боем для синих линотораксов. Под яростным напором паломников мятежники безостановочно пятятся. Экзомисы медленно сжимаются неплотным кольцом окружения. Три улицы, что ведут к театру, полны горожан. Свободных путей к бегству у людей Тихе более нет. Не смешаться с мирными согражданами жителям мятежникам. Серые, грязные, грубые экзомисы – символы мятежников, их главная надежда в вербовке последователей бунта – смотрятся оскорбительно-непристойно на фоне праздничных одежд зрителей.

В свалке сражения на площади раздаётся громкий призыв мятежников: «Тихе!» Главный предводитель бунта, возвысившись над толпой, сидя на плечах товарища, указывает направление к отступлению, к храму Тихе. Ряды мятежников громко поют пеан: «За Тихе! За Тихе умрём! За Тихе пойдём!» Призыв услышан не только последователями в экзомисах. Белая маска разворачивает построение шеренг, перекрывает улицу к кварталу Тихе, к отряду «Архонта» пробивается отряд в синих линотораксах, отрезая тем самым путь к отступлению. Далее командовать отрядом в синих линотораксах берётся певец в золотой маске богини «Эрис».

Два отряда «Архонта» и «Эрис», сомкнув боевые шеренги, решительно атакуют. Между кварталами Тихе и мятежниками – строи артистов, паломников. С три десятка изрубленных экзомисов падают ниц перед ними. Атака успешна. Среди прежде молчаливых паломников ликование. Буря бунта ищет выход из западни. К кварталам Тихе без боя не выйти. Мятежники предпринимают контратаку, в короткой схватке теряют ещё с сотню бойцов. Отряды «Архонта» и «Эрис» вновь наступают. Значительные потери мятежников дают о себе знать – серые экзомисы не выдерживают натиска второй атаки, подаются прочь, в противоположную сторону, к левому пароду. Перепачканные сажей печей лица людей из Тихе встречаются с перекошенными от злости лицами зрителей, покидающих театр, а также с удивлёнными ополченцами, что прибывают на зов сальпинг. Серые экзомисы теряют рассудок, нет среди них бранного порядка. План отступления хаотично меняется. Теперь мятежникам кажется лёгким путём спасения уже иной исход отступления. Люди из Тихе с дикими воплями отчаянья загнанных в ловушку набрасываются на малочисленный отряд «Кроноса», расположенный по центру горожан-ополченцев. За маняще-близким поворотом от театра искомое спасение – короткая улица выведет к открытым крепостным воротам.

Танцоры, хоревты «Кроноса» мужественно встречают атаку врага. Боевыми шеренгами гаморы-трапезиты сдерживают натиск экзомисов. Прибывающие ополченцы-горожане сплачиваются в оборонительный кулак по флангам «Кроноса». Сам же высокий «бог Кронос» в золотой маске раздаёт рубящие и колющие удары направо и налево, стоя в первой шеренге бойцов. У левого парода театра разворачивается отчаянная кровавая мясорубка. Зрители, что покидают орхестру, сразу же упираются в бока мятежников, орудующих кинжалами. Бронза мятежа преступно направляется против безоружных. Безоружные зрители храбро пускают в ход пустые кулаки. Среди зрителей множатся потери, но всё же число и умение биться перевешивает чашу весов. Мятежники пятятся от выходящих.