Диана Шарапова - По-марсиански

На дороге у дерева лежал обрывок какой—то одежды, окурки, банки – никаких следов. Конечно, я искал дальше от той остановки, но там уже ничего не было видно. Солнце светило ярко, я пошёл и сел на скамью остановочного павильона. Рядом с ним рос густой высокий кустарник. Из него внезапно выпрыгнул бродячий кот, его глаза были удивлённо вытаращены, и бросился куда-то прочь.

«А что, – подумал я, – может быть, пострадавший отполз в кусты?» – я встал и обошёл павильон с обратной стороны. Раздвинув ветки двумя руками, я разглядел лицо молодого парня с закрытыми глазами, его грудь ещё периодически сокращалась, значит, билось сердце. Стояла ранняя осень, и поэтому замёрзнуть ночью ему не удалось. Схватившись за локти парня, я выволочил его на тротуар, бутылку, торчавшую из кармана куртки, оставил лежать на прежнем месте. При помощи пера голубя и зажигалки я попытался вернуть ему сознание. Порывы ветра настойчиво относили слабый дымок в сторону. Тогда я подобрал кусок битого стекла и стал с силой давить на подушку пальца, но так, чтобы кровь не выступила.

«Чёрт! – парень резко сел, ухватившись за свою руку. Потом руками сжал виски. Брюки на правой ноге были сильно разорваны, бедро в красных ссадинах. «Далеко вы живёте отсюда?» – спросил я. «Что вам за дело? Не хочу я жить больше! Не хочу!» – он кричал охрипшим голосом. После сказанного он бросился бежать, но повреждённая нога не позволила ему снова броситься на дорогу. При свете дня его увидели другие прохожие, вызвали скорую помощь, держали за плечи и щиколотки. Вытащили из внутреннего кармана телефон, набрали все нужные номера.

Вернувшись, домой я подумал и спросил сам себя: «Кто же смог бы спасти его от самого себя?». Теперь его путь ясен и неумолим. За попытку публичного суицида он попадёт в психбольницу, пролечится там некоторое время. Поймёт, что никто не собирается разбираться с проблемами, которые никого не касаются. Ведь каждый сам пастух своих тараканов в голове. Доживёт свои дни в обиде на людей, тоской на сердце и ощущением беспросветного ада в душе. Собранную накануне сумку я раскрыл, вытряс всё на диван, подумал и положил туда совсем другой набор. Откопал вдобавок в чулане старый рюкзак и туда пошли вещи из дополнительного пакета.

Сел за социальные сети, раздал кучу хлама по всяким приютам. Нашёл дальних родственников, связался с ними насчёт квартиры. А что теперь делать с остатком своих лет? Здесь я почувствовал себя совершенно растерянным. Заводить новую семью, то есть жениться, пожалуй, поздновато. Найти какую—то женщину и завести ей ребёнка – значит обречь себя на глубокие разочарования в себе и вообще в жизни. Близким и понимающим человеком она стать не сможет. Я буду для неё только мужчиной среднего возраста, пережившим жестокую драму, понять меня будет невозможно, делиться своими переживаниями – слишком эгоистично по отношению к ней. Конечно, чтобы завести детей, нужно будет найти девушку на пятнадцать лет моложе. Кроме того, вернуть потерянные отношения, любимых людей никогда не получится. Я буду ненавидеть каждого, кто посягнёт на их место. Чем можно теперь заполнить хотя бы остаток этого дня? Я вышел прогуляться по ближайшим супермаркетам. Вернулся, включил компьютер, а интернет у меня отключен за неуплату. Хороший повод пересчитать свои наличные. Итак, если купюры умножить вдесятеро, то полгода можно ни о чём не беспокоиться. Откуда—то надо найти источник финансирования поддержания физического тела. Лучше всего в этой стране всегда жили спекулянты. То есть, арендовать себе помещение, найти склад, закупить товара и ждать чуда. Так, интернет, можно и оплатить за месяц. Кредитную карту с рабочего мета я уже закрыл, поэтому пойду пешком до терминала. По дороге я взял себе продукты на ужин, вернулся, сел отслеживать новостную ленту.

Итак, жители штата Огайо уверены, что видели настоящих инопланетян. Зарево на вечернем небе точно не являлось ни взрывом старых домов, ни атмосферным явлением. Интересно, как часто всплывает подобная тема? Кажется, то же самое, слово в слово, я читал полгода назад. Если поменять «штат Огайо» на город «Воронеж», и вернуть дату на два месяца назад или около того. Следующее, мэр города Трумбумбум (название намерено, искажено) не смог убедить жителей в необходимости постройки завода современной конструкции взамен разваливающегося, потому что работать на новом они не смогут. Деревянный дом, больше похожий на гнилую избушку обрушился на голову семьи из трёх человек. Ремонт его должен был производиться силами погибших, так как квартира числилась в частной собственности, то есть была приватизирована. Весело живут люди, ничего не скажешь. Затем, покончила с собой мать троих детей после того, как её уволили с третьего места работы за месяц. Интересно, что могло бы стать для неё спасением? Отобрать отпрысков в детдом, с чем же она осталась бы, предполагаю, что именно в них они видела смысл своего существования. А есть ли он вообще метода, и какой она должна быть, чтобы остановить такую смерть? Ещё одно, внук убил бабушку за пятьсот рублей, одно можно сказать точно – такому суицид не грозит.