Джон Уиндем - Куколки

- Да, - вскоре сказала Петра, - она все поняла.

- Теперь передай ей вот что. Пусть она наберется терпения да ведет себя поосторожнее. Дня через три-четыре я к ней приду. Передашь?

Петра все передала и, как всегда, излишне громко, потом нахмурилась, произнесла вслух с оттенком презрения:

- Она вся плачет! Почему, Господи? Не понимаю! Мысли сзади не грустные она счастлива. Почему? Мы молча смотрели на Майкла.

- Вы вне закона, так что я иду один, - решительно сказал он.

- Но Майкл.. - начала Розалинда.

- Она там совсем одна, - прервал ее Майкл. - Ты бы оставила Дэвида - или он тебя?

Отвечать было нечего. - Но ты сказал, что идешь за ней?

- Да. Мы, конечно, можем пожить в Вакнуке, дожидаясь, пока обнаружат нас или наших детей... Нет, и годится. Уйти в Окраины? - Он с отвращением глянул вниз. - Тоже плохо. Что ж, раз машина не может лететь за ней, я сам пойду.

Зеландка склонилась вперед, глядя на него с сочувствием и восхищением.

- Майкл, путь долог - и там эти жуткие земли!

- Знаю. Но мир ведь круглый, значит, есть и иной путь.

- Будет трудно и очень опасно.

- Не опаснее, чем жизнь в Вакнуке. Да и сможем ли мы жить там, зная, что у нас есть куда уйти! Теперь мы уверены, что мы не "отклонения", не каприз природы. Теперь нам не просто нужно выжить - у нас есть цель!

- Майкл, - зеландка смотрела ему прямо в глаза, Майкл, ты доберешься до нас, и мы будем тебе рады.

Дверь с шумом захлопнулась, машина задрожала, поднялся ветер. Через окна мы видели Майкла - его одежда развевалась по ветру. Даже деревья дрожали.

Пол под ногами дрогнул, накренился. Машина дернулась и взлетела в ночное небо. Выровнявшись, она взяла курс на юго-запад.

Петра так перевозбудилась, что часть ее ощущений передалась и нам.

- Чудо, все видно на мили кругом! Майкл, какой ты крошечный!

- Сейчас я кажусь тебе крошечным, Петра, - донеслась до нас мысль Майкла. - Но мы придем, и я снова покажусь тебе большим!

Все было как в моем сне. Яркое солнце - ярче, чем мы когда-либо видели в Вакнуке, - освещало большой голубой залив с лодками, несшими разноцветные паруса, и без парусов. На берегу раскинулся город, тянувшийся в сторону холмов. Из-за зелени выглядывали белые дома, виднелись даже крошечные машины, катившиеся по дорогам. Посреди зеленого поля, чуть в стороне от города, стояла высокая башня, на вершине ее мерцал яркий свет, и наша машина снижалась прямо к нему.

Все было так знакомо, что я даже испугался. Вдруг снова проснусь в Вакнуке? Я взял Розалинду за руку.

- Ты тоже это видишь?

- Да, Дэвид, никогда бы не подумала, что на свете существует такая красота... И здесь есть такое, о чем ты мне не рассказывал!

- Что же?

- Прислушайся! Откройся... Петра, перестань болтать хоть на минуту, детка, пожалуйста!

Я вслушался - мысленно. Вот наш пилот с кем-то общается... Не то.

Казалось, внизу гудит большой улей, но беззвучно. Словно разливается ясный свет.

- Что это? - спросил я с недоумением.

- Разве ты не понял, Дэвид? Это люди - такие же, как мы!

Конечно, она права! Я вслушивался, пока не пришлось защитить мозг - Петра перевозбудилась и еле сдерживалась. Мы летели прямо над городом.

- Теперь верю, - сказал я Розалинде. - Раньше ведь тебя со мной не было.

Она обернулась, и я увидел настоящую Розалинду - ту, что всегда скрывалась где-то глубоко внутри. Броня исчезла, передо мной будто цветок раскрывался...

- Теперь, Дэвид... - начала она. Но тут нас всех прихлопнуло - даже машина дернулась. Отовсюду понеслись протестующие мысли-чувства.

- Ох, простите! - извинилась Петра - перед командой и всем городом. - Но здесь так здорово!

- Ладно уж, детка, - ответила Розалинда. - На сей раз мы тебя извиним. Да, здесь здорово!