Джон Уиндем - Том 2. Куколки. Кракен пробуждается

The Chrysalids

Copyright © 1955 by John Beynon Harris

The Kraken Wakes

Copyright © 1953 by John Beynon Harris

© Издательство «Полярис», составление,

оформление, название серии , 1995

Куколки

© Н. Коптюг, перевод, 1995

Кракен пробуждается

© А Захаренков, перевод

Когда я был совсем еще маленьким, мне часто снился город, — странно, ведь тогда я даже не знал, что такое город. Передо мной возникали дома, тесно сгрудившиеся в изгибе большой голубой бухты. Я различал здания, улицы, береговую линию, лодки в гавани; но наяву-то я никогда не видел ни моря, ни лодок…

Да и здания не походили на те, что я знал. Движение на улицах странное, повозки мчались без лошадей, а в небе летали сверкающие штуки, похожие скорее на рыб, чем на птиц.

Чаще всего это чудесное место было освещено солнцем, но изредка дело происходило ночью, множество огоньков протягивалось вдоль берега, словно бусы из светлячков, а часть огоньков, казалось, плыла прямо по воде или по воздуху. Красивое, завораживающее место.

Однажды, когда я был еще мал и не умел молчать, я спросил свою старшую сестру Мэри, где находится волшебный город.

Она покачала головой и ответила, что теперь таких мест нет. Может быть, предположила она, мне виделись сны о давних временах? Сны — штука странная, их трудно объяснить. Возможно, я видел часть прекрасного мира, где некогда жили Прежние Люди, до того, как Господь наслал на них Кару.

А потом она очень серьезно посоветовала мне ни с кем больше не разговаривать о сне. Насколько ей было известно, таких городов никто из нас не видал ни во сне, ни наяву, так что не стоило упоминать об этом.

Совет был хорош, и у меня, к счастью, хватило ума ему последовать. Люди из нашей местности быстро замечали все странное или необычное: например, даже то, что я был левшой, вызывало легкое недовольство. Тогда, да и позднее, я больше никому не рассказывал о городе, сам почти забыв о нем, я становился старше, и сны приходили все реже.

Но совет запомнился. Не будь его, я бы мог проболтаться об удивительном взаимопонимании между мной и моей двоюродной сестрой Розалиндой, а это уж точно привело бы нас к большой беде. Конечно, если бы мне поверили. Я думаю, в то время мы оба просто не придавали ничему значения, да и все мы привыкли к осторожности. Я, во всяком случае, не считал себя странным. Нормальный мальчишка, и мир вокруг — само собой разумеющееся. Так я и жил, пока не встретил Софи. Даже тогда я не осознал разницу. Только теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что именно тогда начали расти мои первые сомнения.

В тот день, как частенько бывало, я убежал гулять один. Мне, наверное, было лет десять, сестре Саре — пятнадцать, с ней не очень-то поиграешь. Я бежал по дорожке на юг, мимо полей, пока не очутился на высоком берегу, стал бегать там и унесся довольно далеко от дома.

Берег меня тогда не удивлял: он был слишком высок и велик, мне и в голову не приходило, что это дело рук человеческих или что он как-то связан с Прежними Людьми, о которых я иногда слышал. Для меня это был просто берег, сначала он изгибался, а потом уходил прямо к дальним холмам. Берег — часть мира, не более удивительная, чем река, небо или холмы.

Я часто бродил по верху, но редко спускался, почему-то та сторона казалась мне чужой; не враждебной, но и не моей. Однако я открыл одно местечко, где дожди, сбегая по склону, размыли в песке целую канаву. Если усесться сверху да сильно оттолкнуться, можно здорово скатиться, пролететь пару метров и шлепнуться в мягкий песок.

Часто бывая там, я никогда никого не встречал, а тут вдруг, поднимаясь после третьего спуска, услышал голос:

— Привет!

Сначала я не понял, откуда донесся голос, осмотрелся, не сразу заметил, как шевелятся верхние ветки большого куста. Они раздвинулись, высунулось лицо: маленькое, загорелое, обрамленное темными кудрями. Выражение лица серьезное, но глаза так и сверкают. Сначала мы молча разглядывали друг друга, потом я ответил: