Вячеслав Панкратов - Бумажный Голиаф

Все изменилось, и ничего не меняется. Высокие технологии и низкий уровень жизни – выражение двадцатых годов этого века, а не дня сегодняшнего.

Хочешь не меняться – ты можешь не меняться. Цивилизация тебе даже умереть от голода не даст. Хочешь спалить себе печень алкоголем или наркотиками? Валяй. Какой-нибудь местный приход церкви Джорджа Флойда оплатит тебе новую.

Тогда откуда все эти вопли о том, что мир летит вперед, что снова все поменялось и теперь не будет, как прежде? Не от тех ли из нас, кто как не хотел работать, так и не хочет? Не от тех ли из нас, кто дождался Замедления, чтобы сложить руки…»

Мартин раздраженно переключил трансляцию и ушел в свой отсек в задней части шатла.

В баре у Гвена было как всегда темновато. Лайл сделал очередной глоток виски, поставил стакан в ряд к его пустым собратьям и коротким росчерком подписал старомодный бумажный чек. Бармен внимательно следил из-за стойки за Лайлом, который «нагружался» с самого открытия бара. Водители-дальнобойщики входили и выходили из бара, который по утрам становился привычной придорожной закусочной. Два повара на кухне едва поспевали выдавать средние и большие сэндвичи Гвену и выставлять огромные тарелки с яичницей и беконом. Пик приходился на 7:30 утра, уже к 8:00 в баре стало тихо, грузовики один за одним выруливали с парковки и отправлялись дальше по своим маршрутам.

Когда в баре стало практически безлюдно, в двери вошел длинный, худой водитель в традиционной водительской безрукавке.

– По какому поводу с утра такой праздник?

Толстый Буч явно только вылез из спальника своего грузовика и завалился в бар позавтракать. Он подошел к стойке, кивнул Гвену и наткнулся на «завтракающего» Лайла, перед которым сиротливо стояли три пустых стакана и один почти допитый.

«Куда в тебя только столько еды влазит. Жрет и не толстеет. Рак у него, что ли?…» – подумал Лайл, смерив взглядом худощавого, как жердь, Буча, которого звали «Толстый» только свои собратья по цеху. Буч всегда заказывал самый большой завтрак в меню Гвена, съедал всё полностью и все равно оставался худым, как подросток.

– Праздную, – Лайл все-таки снизошел до ответа, – закрываю кредит по грузовику. Четыре тысячи долларов в месяц – по стакану за каждую гребаную тысячу!!! Сегодня как раз последний платеж долбаной Tesla.

Лайл аккуратно сложил чек на очередные 4000 долларов и быстро огляделся вокруг в поисках зрителей, которые могли оценить представление или помешать ему. Бессильная злоба, которая медленно кипела в нем последний час, начинала давить на внутримозговой клапан, грозя вот-вот «сорвать крышечку». В животе урчало, как всегда, когда Лайл пил на пустой желудок.

– Погоди, так у тебя же дизельный Кенворт? Причем тут Tesla… – Буч даже не понял, что произошло и не успел договорить, потому что Лайл вдруг вмазал ему снизу вверх в челюсть и демонстративно сорвался на вопль:

– Вот именно! Я все это время платил за то, чего уже нет!

Толстый Буч схватился руками на стойку, нащупал рукой оставленный кем-то стакан, но его опередил Гвен, который вырос перед ним по другую сторону стойки. Бармен накрыл своей ручищей ладонь Буча, который приготовился ударить стаканом в ответ.

– Только руками, Буч, никакого стекла и железок, или вылетишь насовсем.

Делая вид, что не замечает ничего вокруг, Лайл продолжал практически орать, при этом поглядывая глазом на хозяина бара Гвена, чтобы успеть рвануть к выходу, если тот выйдет из-за стойки. Гвен был здоровым и дрался постоянно: сто сорок кг живого веса и, скорее всего, бита под стойкой. Это тебе не худого, как швабра, Буча по физиономии «отоварить».

– Я тогда превысил-то всего на пятнадцать миль! Всего на пятнадцать миль!!! А долбаные Генсоку просто вырубили мой грузовик. Он просто остановился… Они его обесточили. Все целое, никаких видимых поломок или сожженных цепей. Просто трасса перестала давать грузовику энергию, и он умер. Спасибо им большое, они дали другому грузовику довезти мой груз до базы, а то я еще и за груз бы платил… А Tesla повесила на меня весь оставшийся по грузовику кредит, уроды…

– Не «повесила». И не Tesla. А ты должен банку, – негромко ответил из-за барной стойки бармен.

Лайл повернулся в его сторону, но промолчал.