Владимир Колотенко - Тебе и Огню

- ...мы назовем ее Пирамидой! Пира! Или Мида! Или...

- Чудесное имя, - говорю я, - по крайней мере - свежее, не...

- Не юли, - говорит Юля, - ты не возражаешь?

- Я - за!..

Юля нежно поглаживает свой округлившийся живот.

- А если все-таки мальчик? - спрашиваю я.

- А мальчика назовем знаешь как?

- Как?

Юля думает.

- Вот как: Сократом!.. - восклицает она.

- Сократом?..

- Сократом!..

- Это в честь кого же? - спрашиваю я.

- В честь твоего Чуича! Кого же еще?..

- Чуича?!!

- Или Сенекой...

- ?..

- Или, если хочешь, - Аристотелем... Если хочешь.

- В честь Жоры?

- Именно! В честь твоего пропавшего без вести Жоры.

- Хорошо, - соглашаюсь я, - назовем его, быть по-твоему, назовем его просто: Георгием!..

- Прекрасное имя!..

- Красное! Аж горячее... Крепкое, как Сократ!..

- Ты же можешь клонировать Жору, - говорит Юлия, - можешь, можешь!!! Если захочешь!!!

Я представляю себе: колонии клонов! Чуичи, Чуичи, Чуичи... Это невозможно себе представить - чуичичуичичуичичуичичуичичуичи...

Мне уже слышалась поступь вечности.

- Будь по-твоему, - соглашается Юлия, - Сократ так Сократ...

Я могу себе это только представить.

- Вот такая история...

Я рассказывал Лене историю за историей, как мне казалось, историю своей жизни, рассказывал торопясь, спеша от истории к истории, порой невпопад, все, что приходило в данный момент на ум, обычный поток сознания, мейнстрим, все, что, казалось, на мой взгляд, важным, то, чего нельзя не рассказывать, вернее нельзя забывать, рассказывал, не заботясь о хронологии и не подбирая красивых слов, сухо, а порой даже тошно было слушать: одно и то же, одно и то же, с дотошными подробностями и повторами, так, что хотелось затыкать уши, но и настойчиво, с завидным упрямством педагога, которому есть что сказать, вложить в голову слушающего то, что нужно вложить и так, чтобы это знание вскоре не выветрилось, осталось надолго, может быть, навсегда, рассказывал и рассказывал...

Лена слушала...

- Да ты просто чудик, чудак!

Я рассказывал.

- Кто в такое поверит? Да тебя засмеют!

Я рассказываю.

Затем мы задорно хохочем, рыдаем до слез, до болей в животе, до резей и колик...

- Ох-хо-хо...

- Ах-ха-ха...

- А ты напиши, напиши обо всем, об этом, - предложила Лена, едва сдерживая себя от очередной порции смеха, - о своей пирамиде, о вселенской любви, о генах... Во потеха-то!.. О Жорином клоне, о Тине...

Она так шутила, он так умно шутила.

- Конечно, конечно, - улыбаясь, отвечал я, - напишу, напишу...

- Напиши, напиши... Ты так здорово об этом рассказываешь. Вдруг прочтут и поймут...

- Напишу, напишу...

Потом, мы уже расходились в разные стороны, пятясь, как раки, с радостными лицами и улыбками на устах, она вдруг зачастила:

- Ну, пока, будь здоров, ну, пока... ну, пока...

- Ага, ну, пока... счастливо...

Пока она не споткнулась о камень или о какой-то бордюр, или пень, и тогда можно было слышать ее бурчание... И я опять рассмеялся. Шутка удалась.

А когда день прошел, пришла ночь, за окном загустели сумерки и погасли в доме напротив огни, я прислушался - в доме спали. Я тихонечко выбрался из-под теплого одеяла и по стеночке, не дыша и глуша полами халата стук собственного сердца, босиком...

- Ты куда?..

- Спи, я счас...

... босиком выполз в кухню. Без очков и в пупырышках по всей коже. Найдя на ощупь вчетверо сложенный лист бумаги и ручку, припрятанные еще днем под немытой тарелкой, и забравшись с ногами на ледяной табурет, я включил настольную лампу. Тишина. Я расправил лист, два-три раза черкнул по бумаге пером, чтобы убедиться оставляет оно хоть какой-то след, и немного подумал. Что ж, вперед, кто-то должен быть первым! Надо, нужно писать, думал я, чтобы не забыть, чтобы каждый знал, как там было вчера и вчера, и позапозавчера, и два года тому назад, и две тысячи лет, и три тысячи лет или даже семь, или даже все восемь тысяч лет назад, и давно-предавно, так, что даже не вспомнить, что там было тогда в начале всего - курица или яйцо, или крошечное зерно, или просто какая-то мировая пыль? Что там было в начале, в начале всего?.. Ничего? Пустота? Мрак и тлен? И мир, и покой! Или что?..

- В Начале было Слово, - прошептал я и прислушался, ожидая чего-то - тишина... И затем эту мысль перенес на бумагу...

В тишине только скрип пера.

Это были первые слова, которые увидели свет.

И пошло-поехало...

И пошло.

И поехало.

Так было положено Начало.

Всего...

- Да-да, ты рассказывал... Ты взял на себя роль...

- Рассказчика... Всего лишь рассказчика...