Владимир Колотенко - Тебе и Огню

Архипов!..

Я никогда не забуду и... Нет - забуду. Забыть бы!..

Спасибо и Азе! Отдельное спасибо Азе! А Стас, Шут, Нана, Юта... Юленька! А..

- И ваш новый Иисус?..

- И Иисус, и Тина...

- И Тина... Ты так за неё ухватился! Да и Жора, и Жора... Что же, она так и не...

- Они... Все они...

Их худые лица с ввалившимися в черные глазницы глазами до сих пор...

Забыть бы!..

Я помню!..

Всех до единого!!! И Переметчик? А как же?!! И Валерочка Ергинец со своими... И все эти Иуды... Как же без них-то?

Да и как такое забыть?!

Если просмотреть все Юлины кадры хроники и прослушать все ее записи, можно писать Новую историю.

- И я многое записала, - говорит Лена, - хочешь послушать?

Я мотаю головой - нет.

- Послушай, - говорит Лена, - разве нельзя было предусмотреть... Разве ваши железные Нострадамусы и Мессинги, ваши Кейси и Глобы не смогли вас предупредить, предсказать именно такой ход событий, разве. И Тина, и Тина!

- Стоп-стоп, - произношу я, - конечно, могли. И предсказывали, и предупреждали... И Тина, и Тина...

- А что Тина?

- Тина даже...

- Предупреждала?

- Ха! Попробуй остановить! Попробуй остановиться, когда тебе кажется, что у тебя в руке не только синица, но и тот самый журавль, да-да, и не только журавль - и Жар-птица, и борода Самого Бога! Ха! Мы ведь закусили удила! Мы пришпорили наших коней... О-о-о!.. У нас слезились глаза, мы были просто ослеплены небесным сиянием нашей Пирамиды, мы стремились, мчались, слетались на ее свет, как ночные мотыльки на пламя свечи...

- И сгорели...

- Мы переспешили... Перепрыгнули через эту пресловутую punctum no return - точку невозвращения... И назад пути уже не было...

- Н-да... Я вас понимаю, - говорит Лена, - вовремя остановиться - это не всякому по силам. Я давно хочу тебя вот о чем спросить... Мир гудом гудит. Вот и книжки всякие пишут, смотри...

Лена берет с полки книгу, показывает мне, я читаю: «Время России».

- Почему Пирамида не в России? Здесь и Третий, и Четвертый Рим, и...

- Здесь даже не Третий Мир. Не четвертый, не пятый и даже не семнадцатый! Это даже не мир - гоголевское скопище ублюдков и упырей... Молох...

- Да, но...

- И все же я еще надеюсь: скоро, совсем скоро мы выберемся и из этой передряги. Теперь мы с Тиной ...

- Думаешь, она...

...возьмёт запястья в жёсткий плен,

Скользнёт ладонями, как впервые,

И брызнут алым на светлый пол,

Разбитых роз лепестки живые...

- Уверен!

- Так что же во всем этом самое страшное? - спрашивает затем Лена.

- Самое страшное, - говорю я, - не знать под ногами земли.

И слышу голос Юлии: «Не давайте святого псам или свиньям...».

- Не убивайся ты так. Тебе надо отдохнуть, - говорит Лена, - едем в Турею?

До сих пор не верю, что все это было всерьез:

Разбитых роз лепестки...

...и они тараторили наперебой, словно у них это была последняя попытка оправдаться передо мной... Перед... Будто бы я их в чём-то обвинял. Каждый старался как только мог замолить своим высказыванием свое участие в этой гнусной и позорной сцене, свою вину, вымолить себе мое понимание и, возможно, прощение.

Если бы я смог им это простить. Будто бы такое можно простить.

Я не обвинял, обвиняло моё молчание. Но я и сам чувствовал себя виноватым. И не было никого, на кого я тоже мог бы наброситься со своими объяснениями, выплеснуть их в поисках оправдания.

Никого...

- Где же все были? - спрашивает Лена.

- Они меня окружили, взяв в плотное кольцо словно пленного... И галдели, галдели... Свора сорок... Но все - как гиены. Они готовы были меня загрызть, растащить на кусочки, по косточке, только бы я их выслушал... Заглядывали в глаза, тесня друг друга, толкаясь в сутолоке, оттесняя друг друга или подминая тех, кто рядышком под себя... Кто был посильнее... Тех, кто послабее... Как это бывает вокруг... Жуткое зрелище...

- Кто - они? - спрашивает Лена.

- Ну кто?! Все! Все эти наши... Ваши... И Ушков, и Валерочка, и Переметчик... Наши упыри... Уличенки и ухриенки... Помнишь, я о них вскользь как-то рассказывал...

- Хорошенькое «вскользь»! Ты их чехвостил на каждом шагу, при каждом удобном случае...

- Все эти здяки, шипящие и гавкающие... швецы, шапари, шматковы... швондеры и шариковы... Тебе сейчас трудно их вспомнить, но они...

- Ха! Трудно! Да ты унавозил ими каждое своё слово! От них просто смердит! И вся ваша пирамида провонялась их полноправным участием.

- Полноправным?

- Ты сам говорил: гвоздики, винтики, - говорит Лена, - ваш противовес для баланса?

- Да, они... Вполне полноправным. Но, как видишь, они перевесили нас... Планарии... шшш... шавки... шипящие и ползающие...