Владимир Колотенко - Тебе и Огню

Какой покорности?

Кому?

Разве мы были покорны? Покорены?

Я включаю свет, чтобы посмотреть на себя в зеркале - ну и рожа! Со стаканом в руке, сигарета в уголке губ... Глаза - пусты!.. А ведь глаза - зеркало души. Так что там в твоей душе, малыш? Признаться, я до сих пор не могу найти оправдания нашей мягкотелости. Хотя если посмотреть... Жора с Тиной тут, конечно, дали всем жару. С этим распятием, с этим костром у креста! И Папа... Неужто нельзя было придумать что-нибудь поспокойнее, посветлее, чем эти огненные кресты? Чем эти толпы голых тел... Смех и слёзы... Никто ведь не принуждал их донага раздеваться...

Но других идей, как сказано, просто не было.

Тина с Жорой...

Что они задумали?

Черти!

Или всё-таки боги?

Ха! Боги...

- На, - примирительно говорит Лена, войдя, - кофеёк, хочешь? С малиновой... Как ты любишь...

Я целую её в щечку: сенк...

- Ты уж прости меня, - говорю я, - плз... Макс, не лижись!..

Макс только смотрит.

- Тебя-то за что?

- Можно было видеть, - продолжаю я, - как Папа что-то время от времени шептал, его губы и руки, пальцы, его пальцы, словно ощупывали слова, которые вышёптывали его сухие холодные губы... Словно пальцы давали волю этим словам. Молитве?.. Я не умею читать по губам, но мне казалось, что они произносили одно и то же - «Ne quid nimis!.. Ne guid nimis!..» (Ничего сверх меры, - лат.). О какой мере были его мысли? Он время от времени шушукался. То с Инквизитором, то с губернатором, то с Иудой...

А Юля ушла...

- Я бы тоже сбежала, - признаётся Лена, - такое накуролесить могли только...

- Аня прибежала, запыхавшись. Как ей удалось найти нас и протиснуться к нам - загадка. Она вся была - нетерпение:

- Ну что, что?! Получается?.. Получилось?..

Она была настолько взволнована, что не могла сформулировать свой вопрос.

Что получается?

Я указал на висящего на кресте Жору, мол, смотри - видишь?.. Порядок!..

Аня только кивнула и улыбнулась, коротко махнув Жоре рукой. Я ничего не понимал, и даже не старался понять - пусть уж будет что будет.

- Тебе нравится? - спросила Аня, всё еще глядя на Жору.

- Да вы там все были чокнутые, что ли? - спрашивает Лена.

- Нет, - отвечаю я, - не все.

- А Тина?

- Юля ушла, - повторяю я. - Как только она...

- Ты говорил. А Тина?..

- Тина занималась Ковчегом. Потом я узнал, что ей удалось... Но это - потом, много позже. Она, как Ной начала строить... И как Колумб открыла нам вскоре... Как Муссолини...

- Как кто?! Муссолини?.. При чём тут этот...

- Он как Ной, спасающий нас от Потопа, выстроил свой Ковчег для возрождения Римской империи. Ну, ты знаешь эту историю со строительством огромного судна на озере...

- Знаю.

- Как Америго Веспуччи со своей Америкой...

- Так что Тина-то?

- Вот и Тинка со своим Ковчегом... Она, знаешь ли... Ах, как она была права! Ей бы... Но об этом чуть позже, потом...

- Ты и в самом деле считаешь, что Тина...

- Ха! А то! А то кто же?! Царица!

- Брось, - говорит Лена, - ты как всегда перебарщиваешь...

- Не всегда! Никогда, даже никогда! Что касается Тины - никогда!

Теперь Лена молчит. Я продолжаю:

- Я присмотрелся к Папе, его губы шептали: «Nihil admirari» (Ничему не удивляться, - лат.). Вот уж верный призыв! Но почему шёпотом, даже немо, беззвучно? Я на какое-то время покинул Жору и мне удалось расслышать - «Nec vixit male, qui natus moriensqui fefellit» (Не худо прожил жизнь тот, кто безвестным родился и умер, - лат).

Далеко не худо, подумал я, думая о Тине. Почему о Тине? Она ведь ещё совсем не жила. Ох, уж мне эти аннунаки!

«...а время роняло сухой горох секунд... трик-трак».

Есть люди, ускоряющие обычный ход вещей и даже историю цивилизации.

Трик-трак...

Есть же люди!.. Или всё-таки боги? Обжигающие горшки...

И о ком я могу думать в первую очередь?!

Жора разгорался... «...то, что вчера ещё было телом».

Не вчера - только что! Что ещё есть ещё...

Пламя уже лизало его розовые пятки... Он тоже, было видно, задыхался...

Трик-трак...

Дождик снова прошуршал своё: «На крюк».

И тотчас стих...

«Распинаю тушею то...».

Он только, прошипев, придал силы костру... Как будто этот самый костерчик был свежим зелёным ростком в знойной пустыне, пробившимся, наконец, сквозь толщу пустынного песка тысячелетий и увидевшим, наконец, свет солнца, свет Неба...

Белого Неба Пустыни...

Спасительный дождик огня.

- Макс, место!..

- ... ты бы ещё приплел сюда своего Наполеона и Гитлера с...

Я не понимаю Лену: о чём она говорит?

- О чём? Об империи, которую вы задумали выстроить. Очередной рейх!