Сергей Михайлов - Брешь в стене, или Визит астральных братьев

– О Боже!..

– Да, Клод Реналь – опасный противник, – повысил голос Сэндерс, окидывая неприязненным взглядом собеседника, – но не следует предаваться преждевременной панике, Миллер. Во-первых, всё, что нам сообщил Реналь, – всего лишь его домыслы…

– Но ведь это правда!..

Сэндерс усмехнулся.

– Об этом знаем только мы с вами, Миллер. Версия Реналя не подтверждена ни одним достоверным фактом, ни одним доказательством, и ему это отлично известно – иначе он не стал бы проводить расследование частным образом, а подключил бы к делу сыскную полицию. Нет, Клод Реналь отлично понимает, что он одинок в своих поисках, потому и обратился за помощью ко мне. Самым уязвимым местом во всей этой истории остаётся шрам Риччи, но и здесь положение не так уж безвыходно, как это может показаться на первый взгляд. Можно, если постараться, найти объяснение и зарубцевавшемуся шраму, которого ещё вчера не было.

– Да какое же здесь может быть объяснение?!

Сэндерс снова усмехнулся.

– Ещё великий Холмс говорил, что не существует таких событий, для которых человеческий разум не смог бы найти объяснений. Читали Конан Дойла, Миллер?

– Мне не до шуток, господин Сэндерс.

– А я и не шучу. Если Риччи не круглый идиот, то, будучи припёртым к стене, вполне может предложить следующую версию. В уличной драке он получает удар ножом по лицу, затем, не теряя ни минуты, спешит за помощью к знакомому экстрасенсу, и тот в два счёта рубцует шрам какими-нибудь пасами, заклинаниями или чёрт знает чем ещё. Вы наверняка наслышаны о возможностях нынешних экстрасенсов. Так вот, попробуйте доказать обратное, если Риччи будет стоять на своём. Уверен, ни одна медицинская экспертиза не возьмётся за это.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – сдался Миллер, – но ведь есть ещё показания Пьера Лебона! От них так просто не отмахнёшься.

– Как раз наоборот, Миллер, – возразил Сэндерс. – Учтите, человека, давшего эти показания, не существует… Нет, разумеется, Пьер Лебон жив и здоров. Просто он уехал, скажем, в Новую Зеландию по делам своей фирмы. Или на остров Калимантан. Внезапно собрал вещички и укатил неведомо куда. Ведь тело его не найдено? Так какие же основания считать его мёртвым, тем более убитым? Да никаких, чёрт возьми! Вот и пусть полиция рыщет по всему свету, разыскивая ценного свидетеля. Что ни говорите, Миллер, но в этом деле Левьен проявил удивительную расторопность. Исчезновение Пьера Лебона – если, конечно, допустить, что именно Шарль Левьен причастен к исчезновению дегустатора, – было единственным выходом из создавшейся ситуации. Для дилетанта это весьма предусмотрительный шаг.

Сэндерс снова наполнил свой стакан спиртным.

– Вы слишком много пьёте, – произнёс Миллер, следя за манипуляциями босса.

– Не ваше дело, – грубо отрезал тот. – Лучше подумайте о себе. Что вы теперь намерены делать?

В глазах Миллера появилось отчаяние.

– Не знаю, господин Сэндерс…

– То-то и оно, что не знаете. – Сэндерс опорожнил стакан. – Вы уверены, что хоронили именно вашего двойника?

– Абсолютно. Я видел его лицо достаточно близко, как раз в тот момент, когда процессия проходила мимо меня.

– Проклятье!

Ганс Миллер подался вперёд и зашептал, выпучив глаза:

– Я был там пятого сентября… Именно пятого сентября, три года назад, я сшиб того мальчонку… Насмерть! А он, – Миллер кивнул в сторону окна, – спас его, разбившись сам…

Миллер всхлипнул.

– Не распускайтесь, Миллер! – строго потребовал Сэндерс и брезгливо поморщился.

– За этого мальчонку меня и приговорили к смерти, – отрешённо продолжал Миллер, не слыша Сэндерса. – Так что же я выиграл? Что получил взамен? Ничего… И там, и здесь – одна смерть. Только здесь, – он снова кивнул в сторону окна, – смерть героя, а там… там – смерть труса…

– Довольно!

– Майор Гросс обманул нас: здесь не так, как у нас. Здесь совершенно иной мир, во сто крат лучше. Неужели вы сами не видите, Сэндерс?

Сам этого не заметив, он опустил слово «господин», и это упущение не осталось незамеченным Сэндерсом.

– Ваша правда, Миллер, – мрачно произнёс он, – прямого тождества здесь нет. И именно на мелочах мы и горим. Но в вашем деле, Миллер, вина полностью лежит на вас. Вы должны были прибыть в Цюрих самое позднее четвёртого сентября.

– Я прибыл туда третьего, но… но рука не поднималась… на самого себя.

– Ваша идиотская сентиментальность поставила под угрозу срыва всю операцию. Учтите, Миллер, если акция сорвётся по вашей вине, реабилитации вы не получите и приговор будет приведён в исполнение.