Роберт Хайнлайн: Нить жизни

Я согласен, что мой бизнес — предсказание даты смерти, но отрицаю, что занимаюсь магией — черной, белой или всех цветов радуги. Если предсказания с помощью точных научных методов являются противозаконными, тогда служащие «Смешанного» давно занимаются противозаконным бизнесом, поскольку они заранее рассчитывают точный процент тех, кто умрет в течение года из любой данной большой группы населения. Я предсказываю смерть в розницу, «Смешанное» предрекает ее оптом. Если их действия законны, как могут быть незаконными мои?

М-р Вимс торопливо пошептался со своей командой, потом повернулся к судье.

— У нас есть предложение, ваша честь. Если д-р Пинеро объяснит сейчас теорию и практику своего так называемого метода, тогда ученые смогут сообщить суду свое мнение по поводу обоснованности его претензий.

Судья вопросительно взглянул на Пинеро.

— Добровольно я на это не пойду, — ответил Пинеро. — Правильна моя теория или нет, в любом случае будет опасно, если она попадет в руки дураков и мошенников, — он повел рукой в сторону группы профессоров, сидевших в первом ряду, помолчал и зло усмехнулся, — и они сами это прекрасно знают. Кроме того, нет никакой нужды понимать процесс, чтобы убедиться в том, что он работает. Разве необходимо разбираться в сложнейшем таинстве биологического воспроизводства для того, чтобы сделать вывод, что курица несет яйца? Человек может либо судить по результатам эксперимента, либо слепо верить авторитету. Для научно ориентированного ума экспериментальное доказательство является самым главным, теория для него лишь удобное средство для описания явления, и, когда она перестает соответствовать фактам, ее сдают в утиль. Для академического ума авторитет — это все, и в утиль сдаются факты, если они перестают соответствовать теории, построенной авторитетом,

Однажды я уже предлагал этой же группе самозваных экспертов провести такой эксперимент, но они отказались. Я вновь возвращаюсь к своему предложению: позвольте мне измерить продолжительность жизни членов Академии наук. Пусть они назначат комитет для рассмотрения результатов. Я запечатаю свои данные в два комплекта конвертов; в одном комплекте на каждом конверте будет написано имя академика, а внутри — дата его смерти. На других конвертах я помещу даты, а внутрь вложу имена. Пусть комитет положит конверты в сейф и затем собирается время от времени, чтобы вскрыть надлежащие конверты. В такой большой группе людей каждую неделю кто-нибудь да умрет. Таким способом они смогут очень быстро определить, лжец Пинеро или нет.

Он замолчал и выпятил свою худосочную грудь настолько, что она почти стала вровень с его небольшим округлым животиком.

— Ну так как же?

Судья поднял брови и посмотрел в глаза м-ра Вимса.

— Вы принимаете?

— Ваша честь, я считаю предложение совершенно неуместным.

Судья резко прервал его.

— Я предупреждаю вас, что вынесу постановление не в вашу пользу, если вы не примете это предложение либо не назовете в равной степени разумный способ установления истины.

Вимс открыл было рот, потом передумал, взглянул на лица ученых свидетелей и повернулся к суду.

— Мы принимаем, ваша честь.

— Прекрасно. Договоритесь о деталях между собой. Временный запрет отменяется, никто не вправе препятствовать д-ру Пинеро заниматься своим бизнесом. Решение по иску о постоянном запрете откладывается.

Пинеро встретил молодую пару у дверей, ведущих в его кабинет.

— Входите, мои дорогие, входите. Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. А теперь скажите мне, что вы хотите услышать от Пинеро?

Открытое лицо юноши выразило некоторое замешательство.

— Ну, понимаете, д-р Пинеро, меня зовут Эд Хартли, а это моя жена Бетти. Мы ждем, то есть Бетти ждет ребенка и, ну…

Пинеро ласково улыбнулся.

— Понимаю. Вы хотите узнать, как долго вы будете жить, чтобы как можно лучше обеспечить будущее своего ребенка. Весьма разумно. Вы оба хотите провериться или только вы, молодой человек?

— Мы оба хотим, — ответила Бетти.

Пинеро улыбнулся ей своей сияющей улыбкой.

— Безусловно. Я с вами согласен. Правда, ваш случай представляет определенные технические трудности, но я представлю вам некоторую информацию сейчас, а потом, после рождения ребенка, проверю еще раз. А теперь пройдемте в мою лабораторию, мои дорогие, и приступим.

— Сначала миссис Хартли, пожалуйста.

Он нырнул под накидку, и шкалы ожили. Почти тут же он появился вновь, лицо его выражало озабоченность.