Алиса Буйских - Петля Мёбиуса

Они вошли под нависающие тёмные своды. Проход дальше был перекрыт лёгкой полупрозрачной завесой, она слегка колыхалась, и за ней ничего не было видно.

– Приветствую вас, странники, под этим Солнцем и Луной на территории свободного города Арво. Пожалуйста, назовите свои имена и сообщите цель посещения нашего города, – раздался у него над головой приятный, но строгий голос.

Заглядевшись по сторонам, Нита и не заметил, что в арке по бокам расположены два углубления. Одно казалось пустым и только слегка светилось, перед ним располагались два больших гладких, точно полированных, камня, а в небольшой нише слева над ними находился человек. Он пытливо смотрел на них проницательными серыми глазами. Под его взглядом у Ниты защемило в груди, и он сразу вспомнил горящие дома родной деревни, маму, неизвестно выжившую ли в этой переделке. Ему захотелось развернуться и бежать прочь. «Зачем ему сдался этот город, зачем он решил, что должен идти сюда», – мысли, словно сорвавшиеся с привязи лошади, неслись вскачь, и Нита уже не мог управлять ими. Он не понимал, почему стоит здесь и что вообще делает.

Арне положил руку ему на плечо и назвал их имена, паренёк словно опомнился и встряхнул головой, видения недавнего прошлого отступили, он мог снова просто воспринимать мир, а не думать о чём-то, уже прошедшем и пережитом.

Человек ещё раз пронзительно окинул юношу сверлящим взглядом и сделал знак, что они могут проходить.

С некоторым трудом подавив неприятное ощущение в груди, Нита шагнул под полупрозрачную завесу. Он ничего не почувствовал, разве что лёгкое покалывание по всему телу от макушки до кончиков пальцев на ногах, и вот они идут по мощёной улице, в которую незаметно превратилась дорога, приведшая их в город. Нита только удивился странно изменившемуся, точно застоявшемуся запаху. Уже почти совсем стемнело. На перекрёстках кое-где зажигались светильники, бросающие длинные тени по сторонам, но в основном город казался тёмным и мрачным. Путники прошли неширокой улицей, миновали небольшую пустующую по вечернему времени площадь. Дома вокруг были простые, небогатые, доброй деревянной постройки и плотно прижатые друг к другу. Путешественники долго петляли по узким кривым переулкам, народу вокруг им встречалось всё меньше и меньше. Их путь лежал мимо унылых серых домов, бросающих редкие отсветы из узких оконных проёмов. Невзрачные домики окраин постепенно сменились каменными строениями в несколько этажей, крытыми черепицей.

– Это односторонний город, – говорил между тем Арне, увлекая его за собой по пыльным улицам пригорода вдоль глухих стен невысоких домов, – все города на земле бывают разных видов, в основном двусторонние либо односторонние. Большинство городов двусторонние, но Арво – один из немногих односторонних городов, хотя это в то же время торговый город, сюда могут заходить все.

– Что это значит? – изумился паренёк.

– Значит это, что Арво упирается одним своим краем в горы. Смотри, сразу за внешней стеной идут поселения ремесленников, – он показал назад, на тянущиеся вдоль улицы невысокие, в основном деревянные дома. – А здесь уже начинается торговая часть, дома тут побогаче, каменные. Недалеко находится и торговая площадь – центр любого города, а сразу за ней идут жилища уннумет. Жилища никшчэра тоже там, если они не бродят по земле, а пока живут в городе. Ну и в самом конце, вон там, горная гряда, где живут гэмиус. Там же находится Смотровая Башня.

«Уннумет, гэмиус, а теперь ещё никшчэра!» – Ните казалось, что волосы у него на макушке сейчас встали дыбом, он посмотрел туда, куда указал учитель.

Горы там вздыбились неприступными, уходящими в поднебесье кручами; крепостные стены, усеянные многочисленными зубцами, плавно переходили в бугристые гребни с пиками, обрётшими остроконечность копий.

– Ничего не бойся, ты же со мной, – видимо, заметив его состояние, мягко произнёс Арне. – Ты и так своим испугом едва не выдал себя в воротах. Пора уже тебе перестать бояться выдуманных страхов. В мире есть вещи гораздо страшнее гэмиус или никшчэра.

– Страшнее… двойных и бродящих в темноте, страшнее марра? Что может быть страшнее смерти? – немного заикаясь, произнёс Нита, пристально всматриваясь в лицо своего учителя, строгое в обрамлении длинных тёмных, с проблесками седины волос, схваченных на лбу кожаным ремешком.

– Многое, например, сам страх. Страх порабощает человека, лишает ощущения жизни, хотя и не дарит освобождение от неё. Лишает возможности действовать, возможности что-то изменить. Или, допустим, бессмертие…