Рубен Аракелян - Камень на камне

Борьба с религией продолжалась недолго. Буквально через пару лет даже у самых ярых противников этих мер отпало всякое желание биться головой о стену. Кроме того, разум все же берет верх, ибо все обвинения в адрес религии были до крайности обоснованными. Конечно, и сегодня идет эта борьба, но масштабы не сопоставимы. То, что было тогда, когда человека приходилось силой выдирать из его собственного мира, теперь закончилось.

В это же время, благодаря дарам Богов, человек находит несколько планет в глубинах космоса, идентичных Земле по условиям. Теперь мы могли не просто анализировать свет через огромные телескопы. Все изменилось. Эти находки тоже сыграли свою значимую роль в процессах в обществе, а именно, отвлекли всеобщее внимание, заставив позабыть о назревавших внутренних неурядицах. И вновь правительство выступило героями, предоставив переполненной планете, ресурсы которой еще пару лет назад были на грани истощения, шанс на выживание и процветание. Спустя еще несколько месяцев на двух из этих планет образовались первые колонии по несколько сот человек. Сегодня это две вершины треугольника, вместе с Землей образовавшие своеобразный триумвират, но тогда это были девственные миры с неизведанной природой, сохранившей свой первозданный вид. Именно в тот момент они были заражены страшной болезнью – человеком.

В том мире было сложно найти себе применение, гораздо сложнее, чем сегодня. Буря прогресса день ото дня лишала людей рабочих мест, приводя им на смену все новые и новые обузданные технологии, выбрасывая людей на улицы и пуская их в свободное плавание по жестокому миру безработицы. Пособия росли, но росли и потребности людей, окруженных изобилием технологий и нововведений. В таком мире многим пришлось поступиться своими принципами, чтобы обеспечить себе жизнь, сопоставимую с жизнью некоторых других людей, не испытавших подобных проблем. Многие из поступившихся в миг нарекались «врагами государства», но большинство из них были слишком невелики, чтобы правительство уделяло им внимание. В таком случае за них просто объявлялась награда, и группы энтузиастов без участия армии находили провинившихся и сдавали властям. «Охотник за головами», эта профессия постепенно набирала популярность. Появлялись конкурирующие организации, взвалившие на свои хрупкие плечи эти обязанности. Начался естественный отбор, в котором власти заняли позицию наблюдателя. В этот отбор я и попал, когда отпала необходимость в пилотируемой гражданской авиации, и пришла пора искать работу.

Надо же, а я все гадал, как они собираются это делать. Все оказалось гораздо проще, чем я предполагал. Им чертовски нужна эта шкатулка, хоть они и не говорят напрямую. Все твердят об угрозе Конфедерации, о бунтах и всякой подобной ерунде. Думал, они просто прикончат меня, или оставят тут умирать, но они оказались изощреннее. Меня пытали, так что, наверно, у меня есть в запасе еще дней пять, может меньше, прежде чем они поймут всю абсурдность этой затеи, ну или прежде, чем мое сердце не выдержит очередного импульса. Попробую уложиться в эти сроки.

В то время я жил с Джиной, с которой мы были знакомы еще с академии. Она была тогда врачом, а я был неудовлетворенным сложившейся жизнью летчиком гражданской авиации, постепенно стареющим и грустнеющим. Все складывалось совсем не так, как я хотел, я буквально чувствовал, как жизнь проходит мимо меня, при этом всячески прячась от моего взгляда. Одно время я был даже не грани самоубийства. Я видел, как те, кого я знал, стремились к чему-то, получали что-то. Я же стремился каждый день прийти домой и любыми средствами избежать погружения в сеть, дабы не видеть всего вокруг. При этом Джина была единственным человеком, без которого я не представлял свою жизнь. Естественно, ее не слишком-то устраивало мое состояние, но она терпела достаточно долго, прежде чем однажды вечером я не застал дома ни ее, ни ее вещей. Странно, но я даже не попытался разыскать ее и вернуть. Тогда мне казалось, что гораздо проще будет вколоть себе какую-нибудь гадость и оставить все это здесь, куда я больше никогда не вернусь. Но отчего-то я выбрал путь посложнее. Тогда я решил, что если уж мне все равно хочется расстаться с жизнью, то я постараюсь пожертвовать ею для чего-то важного. Странно, но именно безразличие толкнуло меня на это. Пожалуй, самое важное решение в моей жизни.

Итак, сначала я попал в одну из групп охотников. Надо сказать, что я был шокирован и поражен реальным состоянием дел. Вопреки моим поверхностным представлениям, на деле приходилось сталкиваться с серьезными вооруженными формированиями, состоящими из десятков, а в некоторых случаях и сотен бойцов. На тот момент я и предположить себе не мог о той нише, которую все это действо занимало. Люди убивали других людей в поисках наживы, и все это происходило под покровом призрачного благополучия. Уверен, что большинство обывателей даже и не подозревало о том, как в прочем и я сам до того момента, пока не окунулся в это болото. Конечно, это были всего лишь люди, пусть и достаточно неплохо вооруженные. Но стоило властям вмешаться, как они бы стерли из бытия любое сопротивление, ибо уровень оснащения и подготовки не сопоставимо разнился. Вместо этого правительство будто отступило в сторонку, предоставив простым смертным самим разбираться в собственных проблемах. Это напоминало детскую игру, когда взрослые стоят в стороне и мирно наблюдают за тем, как дети бегают друг за другом. В подобных столкновениях силы были куда ровнее.