Рубен Аракелян - Камень на камне

Я был ошеломлен потоком информации. Все, узнанное мною за те два-три дня просто не умещалось в моей распухшей голове. Во многом не хватало места из-за переизбытка привитых годами предрассудков, тех самых, которые свойственны обычным людям. Процесс осознания был болезненным, но так и должно было быть. Рождение всегда сопровождается болью, а в тот момент я именно рождался. Не тридцать пять лет назад, а тогда, на Сириусе. Разум всячески чинил преграды новому знанию, заставляя его пробиваться сквозь гущи стереотипов. Если разум – значит человек, если планета – значит Земля, если власть – значит правительство, если мир – значит по закону. Я знаю, меня трудно понять. Пожалуй, даже невозможно. Чтобы понять, нужно пережить это, нужно все увидеть своими глазами, нужно выслушать все это из уст Эстебана Фероуза, склеить свой собственный пазл, чтобы разум не нуждался в доказательствах. Без всего этого изложенное мною – всего лишь не самая увлекательная сказка с не самым счастливым концом. Но в моем возрасте понимаешь, что любая сказка, даже самая веселая, в конце концов, оборачивается драмой.

Так и произошло там, на Сириусе. Видимо, отследив наш корабль от самой Земли, власти нашли его. Мы выполнили свою миссию, приведя их сюда. Когда я понял свою роль во всем этом, стало грустно. Власти использовали меня, чтобы найти Эстебана, они даже не рассчитывали, что я привезу его. Сам же Фероуз использовал меня, чтобы завершить эту главу, которая зашла в тупик. Нужна была боль, чтобы продолжить развитие, и он с холодным сердцем готов был принять ее. Это не была операция по поимке преступника или спасению нас как заложников, это была банальная зачистка нежелательных элементов, точно как он и предупреждал. Но и тут Фероуз сумел меня удивить. Об атаке ему стало известно, стоило кораблям войти в атмосферу планеты. У нас было время, чтобы спастись, но он будто бы и не собирался этого делать. Вместо того, чтобы уйти по туннелю вместе с другими, он остался в бункере. Я отчетливо помню его лицо в тот момент, он был счастлив. Счастлив, что все заканчивается, счастлив, что не нужно больше бежать и прятаться, счастлив, что я пообещал позаботиться об Эстель, пока ей не исполниться двадцать лет. Он сказал, что просит прощения за то, что сломал мне жизнь, но ведь нельзя сломать то, что уже было сломано. Тогда я спросил его, с какой целью я здесь, и что за участь была им мне уготована. На это он ответил тем, что вручил мне небольшую шкатулку, которую достал из сейфа в своем кабинете. Все доказательства злодеяний правительства хранились в ней. Тут были записи переговоров, телеметрия времен войны, сведения очевидцев, данные, о которых умалчивали власти столько лет… Все это, и многое другое было внутри небольшой черной шкатулки. Сведения, которые он собирал все эти годы. Это бомба, во много раз мощнее и разрушительнее атомной. В моих руках был ключ к свободе десятков миллиардов людей, но и ключ к гибели сотен миллионов. Еще он сказал, что мне решать, как с этим поступить. Он был уверен, что у меня есть связи, достаточные для того, чтобы придать эти данные огласке. Но это оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал.

Он остался в бункере, а мы втроем, вместе с Эстель и десятком последователей Фероуза вышли через туннель на поверхность в паре километров от подземелья. Признаюсь, я не знаю, что стало с Эстебаном. Скорее всего, его убили, как только прорвались внутрь, расстреливая всех без разбора, как это они обычно делают. Если же они имели хоть малейшее представление, за кем именно их прислали, во что, откровенно говоря, слабо верится, то они схватили его и увезли на Землю, чтобы вытрясти все данные, которыми он обладал. Эстель оплакивала его как родного отца. Она оказалась обычной молодой девушкой, не лишенной эмоций. Я много говорил с ней в следующие месяцы. Если Фероуз разрушил мой старый мир грез, то она создала новый на развалинах. Этот мир был не такой красивый, не было в нем лирики и геройства, не было любви и боли. По большому счету это была матрица из пустых ячеек, которые мне только предстояло заполнить. Но теперь я был убежден, что содержимое будет достаточно чистым, чтобы быть счастливым. Она несла в себе все те знания, которыми обладали ее предки, они передались ей на генетическом уровне. Все это было тем самым бесспорным богатством, которым обладал и Фероуз, и благодаря которому люди шли за ним. Эстель ставила во главу угла жизнь, и даже не представляла такого события, способного заставить живое существо поступиться этим принципом. За подобное восприятие окружающего мира человек заслуживает второй шанс, даже если кто-то или что-то нарушило гармонию жизни. Это объясняло оживление мертвеца, хоть она и не говорила прямым текстом то, как именно они это делают. А я, в свою очередь, не стремился этого узнать. Слишком пуста была еще пока матрица моего мира.