Павел Тен - Барголы. Алтарь Смуты

В центре иллюминатора стекло потемнело, и на нём проявилось изображение.

Боевой дрон едва коснулся ледяной поверхности планеты, как из снежной бури на него накинулось жуткое существо. Казалось, оно не имело ни одной лаконичной линии и двигалось молниеносно. Всё закончилось за доли секунды.

– Вы их узнали? – бросил принц в пустоту. Только сейчас капитан обнаружил пять застывших изваяний в тёмных углах кабинета. Барголы, охраняющие принца, до этого момента не шелохнувшись стояли на своих постах. Каждый из них, возвышаясь над капитаном минимум на пару голов, медленно выплывал из своей тёмной ниши. Бесшумно передвигаясь на двух изогнутых мощных конечностях, звероящеры нервно взмахивали всеми четырьмя руками. Барголы одни из немногих, кто мог противостоять магии акурианцев, поэтому чаще всего только они охраняли высших особ империи Акуро. Живя по правилам своего кодекса, они всю жизнь посвящают военному искусству и не преклоняют головы ни перед одним правителем. С барголами возможно лишь заключать договора на службу, которые они чтят выше жизни. Но в данную минуту капитан видел в глазах звероящеров ту же преданность и обожание, что и у обычных подданных империи Акуро к своим правителям. Ещё больше поразило капитана, когда нервозность звероящеров от увиденного на мониторе сменилась ликованием старшего баргола.

– Нет сомнений. Это черлы. Сторожевые псы Всевидящего Бога Смуты.

Голос баргола дрожал от волнения. Не обращая внимания на состояние Старшего, Верон вновь поинтересовался:

– Они могут охранять алтарь?

Звероящер незамедлительно ответил:

– Псы живут только благодаря силе своего хозяина. Вдали от него они погибают. На этой планете либо сам Бог Смуты, либо его алтарь.

Удовлетворённый ответом, принц уверенно заявил:

– Значит, я его нашёл. Свою часть договора я выполнил. Теперь ваш черёд выполнять заключённые условия. Те из вас, кто получит меч Смуты и вернётся живым, будут служить мне до конца жизни, ставя мои приказы выше Кодекса барголов.

– Даже вопреки Кодексу мы выполним свои клятвы! – без колебаний хором ответили барголы. Капитан стоял, ошеломлённо глядя на своего повелителя. Принцу Верону удалось невозможное: стать для барголов превыше их богов.

Зверь не спал уже вторые сутки, пытаясь оторваться от преследователя. Новая роль жертвы была для него в новинку, на его родных болотах не было существа, способного ему противостоять. До этого момента зверь смело выходил навстречу любому сопернику, но сейчас он убегал. За свои долгие годы крупный самец гавруза привык доверять своему звериному чутью. Впервые испытав чувство опасности, он не стал им пренебрегать.

Странное ощущение настигло зверя во время охоты на болотистых вепрей. Эти земноводные больше напоминали гигантских жаб весом под сто килограммов. Для защиты они обзавелись острой колючей щетиной и крепкими клыками, как у матёрого секача. Гавруз обожал мягкое мясо вепрей и давно приноровился добывать излюбленное лакомство. Массивному и тяжёлому хищнику не угнаться по топям за опасными скакунами, только неожиданный и стремительный бросок способен принести удачу. Распластав своё вытянутое тело, он медленно пополз на брюхе в сторону добычи, аккуратно подтягивая себя длинными конечностями. Ему не нужно было видеть добычу, его чуткие уши и нос позволяли без труда ориентироваться в окружающей обстановке. Когда до стада шумных вепрей оставался один сильный рывок, гавруз поджал под себя все лапы и напряг канаты мощных мышц на спине, готовясь к прыжку. Именно в этот миг ему в нос ударил незнакомый запах, а вслед резкий и неприятный свист резанул ему по ушам. Противный звук мгновенно спугнул жаб, и они рванули с места. Разъярённый зверь решил немедленно поквитаться с глупым созданьем, спугнувшим его добычу. К удивлению, он никак не мог обнаружить незнакомца. Гавруз чувствовал его запах. Слышал, как тот движется по болотам. Но стоило ему достичь желаемого места, он терял все следы загадочного существа. Самое ужасное заключалось в том, что стоило гаврузу забыть о преследователе и вновь отправиться на охоту, неприятный свист вновь и вновь напоминал о себе.

От бессонницы и голода гавруз начинал сходить с ума. Его успешность в выживании всегда зависела от выдержки и терпения, только сейчас зверь готов был кинуться на кого угодно без оглядки. Очередную передышку гавруз решил устроить посреди широкой заболоченной поляны. Невысокая растительность и вязкая почва не позволяли застать его врасплох. Убедившись, что странного незнакомца поблизости нет, измученный зверь решил вздремнуть.