Виктория Воробьева - Юнона

— Сунул, — согласился Дэн. — Уж очень название письма было интригующим.

Том не ответил.

— И как впечатления? — спросила Нэлл.

— Разные, — сказал Венфорд. — Хотя, признаюсь честно, собственный межзвездный зонд поразил меня до глубины души.

— Забирай, — равнодушно отозвался Том. — Я дам тебе ссылку.

Дэн покачал головой.

— Том, ты ни хрена не понял. Это был подарок именно тебе.

— Я прекрасно обойдусь и без таких подарков. Забирай, если он тебе нужен.

Дэн и Марика переглянулись.

— Ты тоже считаешь Си-О злом? — спросила Марика.

— Нет, — Том опустил вилку и посмотрел на Марику в упор. — Я не считаю его злом. Я считаю его скучающим типом, который смотрит на нас, как на амеб под микроскопом или как на жуков в стеклянной банке. Его прикалывает тыкать в нас травинкой и смотреть, как мы бегаем по стенкам. Прикалывает находить к каждому свой подход и каждому нажимать на его больное место. Я от него никаких подарков не приму. Пусть подавится своим зондом.

— Мда… Сурово, — отозвался Дэн.

Марика прищурилась.

— Я почти уверен, что с Максом у него своя игра, — продолжал Том, глядя уже на Дэна, и на его щеках постепенно проступал румянец. — Предельно жесткая. Типа, или примешь меня, или сдохнешь. Вот только Макс не играет, для него все всерьез. И умрет он тоже всерьез.

— Он не умрет, — сказал Алекс.

Все резко обернулись на него. Лицо Зевелева стало напряженным и бледным, крепко сжатые кулаки тяжело легли на поверхность стола. Он несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза. Прошло всего пара десятков секунд — и Алекс поднялся, обвел собравшихся рассеянным взглядом и молча вышел из кают компании.

— И что все это значит? — холодно спросил Том.

— Всем сидеть! — воскликнула Марика.

И в наступившей гробовой тишине шепотом добавила: — И не дышать.

— Ты объяснишь, в чем дело? — нахмурилась Линда.

— Он сошел с ума, он совершенно точно сдвинулся, но, может быть, у него получится… только не мешайте.

Дэн, оцепенев, смотрел на Нэлл, и она знала, что они чувствуют одно и то же — нарастающий электрический жар в груди.

— Охайя, полное слияние, — пробормотал он. — Во время которого личности переплетены и неразделимы… Он что, решил подмять под себя патрона?

— Тсс… — сказала Марика, напряженно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Врач вскочила на ноги.

— Гринберг, — прошептала она и бросилась к выходу.

Дэн одним движением выскользнул из-за стола и встал в дверях, загораживая собой проход.

— Линда, сделай одолжение, посиди еще немного с нами, — мягко сказал он.

Линда яростно посмотрела ему в лицо и вдруг побледнела, как полотно.

— Дэн?

Нэлл почти не видела ничего вокруг. Вселенную наполнил смех, беззвучный, но оглушительный хохот. Тот, кем были сейчас слившиеся вместе Алекс и Си-О, был переполнен грозным весельем. От жара в сердце стало почти больно.

— Что происходит? — спросил Том. — Нэлл?

Он его не подмял, подумала Нэлл. Его невозможно подмять. Он в тысячи раз старше Алекса и в миллионы раз опытнее.

— Нэлл! — Том тряс ее за плечи.

— Оставь ее, — процедила Линда. — Разве ты не видишь? Она тебя не слышит.

Нэлл падала куда-то вниз… или летела вверх? Ее словно затягивал электрический водоворот. Она чувствовала станцию миллионами пальцев, видела ее изнутри тысячей глаз. Она видела Алекса (уже не Алекса), идущего по коридору к медотсеку, и одновременно видела Линду, Марику с пустым лицом, Тома, с ужасом глядящего на них обеих, Макса в открытой капсуле…

Линда опустилась на стул и дрожащей рукой надела виртуальный шлем.

А потом одна реальность окончательно заслонила собой другую.

Максу понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, кто перед ним. Его бледное измученное лицо исказилось от ненависти.

— Отойди от меня, — прошипел он. — Я не буду с тобой разговаривать. Убирайся отсюда!

Он говорил по-русски, но она понимала каждое слово.

Алекс, будто не слыша, наклонился над открытой капсулой, положил руки ему на плечи.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, — мягко сказал он. — Мне будет больно, если ты умрешь.

Макс приподнялся и со стоном выбросил вперед кулак, но Алекс легко перехватил его руку за запястье. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом у Макса задрожали губы.

— Лешка, ну зачем ты опять согласился… — прошептал он.

— Чтобы ты жил, — ответил тот.

Гринберг откинул назад голову и закрыл глаза, волосы на его висках потемнели от пота.