Виктория Воробьева: Ultima Thule

— По мнению начальства, это будет увеселительная прогулка, — сказал Сэм Берч. На экране яркой золотой звездой сияла GSC 1954832, до цели их путешествия оставалось меньше двух недель.

— Я так не думаю, — помедлив, ответил Дьюи. — Если бы все было в порядке, они не послали бы нас сюда. Все-таки три зонда подряд — это слишком. А вы что думаете, капитан?

— Я ничего заранее не думаю, — ответил Джон Донован. — И вам не советую.

— Я бы сказал, что эта планета похоже на кладбище, — задумчиво произнес Сэм. — Системе 7 миллиардов лет как минимум! Атмосфера есть, жидкая вода есть. А жизни нет. Стерильный океан!

— Кстати, — оживился Дьюи. — Ведь это самая маломассивная океанида из всех известных! Масса планеты — всего 68 сотых от земной. Странно, да?

— Тут много странного, — вздохнул Донован. — По массе она должна быть планетой земного типа, однако это океанида. Сидерический период 47 суток, но близкого спутника нет. Планета в зоне обитаемости, но жизни нет. Аргоновая атмосфера, азота всего 3%. Может, ты и прав, Сэм, говоря о кладбище. Увидим.

Через несколько дней GSC 1954832 приблизилась, обрела видимый диск и стала очень похожа на солнце. Бортовая камера высокого разрешения видела и GSC 1954832b, планету-загадку, неярким голубоватым пятнышком. Отсюда чуть затененный диск планеты казался совершенно лишенным деталей. Собственно, никаких особых деталей не было и на снимках, присланных ранее стандартными исследовательскими зондами. Единственный на планете остров, выступающий из тускло-серой воды, был слишком мал, чтобы быть замеченным с такого расстояния.

В ожидании каждый член маленького экипажа развлекал себя как мог. Сэм часами сидел в стереошлеме и смотрел старые фильмы. Дьюи рисовал свои странные пейзажи, от которых у Джона щемило сердце. А сам Джон старался занимать свои мысли чем угодно, кроме Элис.

Через пару дней планета заняла больше половины экрана и теперь увеличивалась с каждым часом. Это был бледный серо-голубой диск почти без признаков облачности. Бортовой спектрометрический комплекс фиксировал те же химические компоненты, что и аппаратура зондов. Аргон, азот и водяной пар в атмосфере. Вода в океане. Слабое магнитное поле. Ионосфера. Состав ионосферы: ионы аргона и кислорода, немного протонов, энергетический спектр частиц такой, какой и должен быть. Умеренные радиационные пояса, которые никак не смогли бы повредить надежную электронику пропавших зондов.

Джон Донован снова и снова просматривал поступающие данные. Вообще, неплохая планета. Если бы не глобальный океан почти без признаков суши, она могла бы стать четвертой планетой, активно заселяемой людьми.

— Через сутки садимся, — сказал он. — Попробуем сесть на остров и отправим пару зондов в океан. Программа исследований стандартная. Каждые шесть часов — полный отчет. Потом будем действовать по обстановке. Вопросы есть?

— Может, один из нас останется на орбите? — спросил Сэм. — Что-то не нравится мне эта планета. Слишком уж спокойная.

— Может, и надо кого-нибудь оставить, — помолчав, ответил Донован. — Но внизу вы будете нужны мне оба. Сама по себе эта планета не опасна. Но если на ней есть что-нибудь опасное, тот, кто останется на орбите, помочь не успеет. Надо объяснять, почему, или нет?

— Ладно, как скажешь, — усмехнулся Берч.

— Сэм, не нервничай, — негромко сказал Дьюи, не отрывая взгляда от мягко сияющего диска планеты на экране. — От судьбы не уйдешь, но и дважды умирать тоже не придется.

— Помолчи, умник, — огрызнулся Сэм. — Не знаю, как тебе, а мне еще жить не расхотелось.

Дьюи улыбнулся и ничего не ответил.

Через 20 часов после этого разговора гибкий чешуйчатый диск спускаемого аппарата отделился от корабля-матки и мягко нырнул в атмосферу. Несколько секунд Донован еще видел на экране изящную вращающуюся гантель их межпланетного корабля с широким раструбом ионного двигателя, но потом навалились перегрузки, и он сосредоточился на управлении. Зонд падал вниз чуть изогнутым плоским крылом, гася набегающие турбулентные потоки воздуха бегущей по корпусу рябью. Вокруг диска плясало зеленоватое пламя, но изображение на всех экранах оставалось четким. Они вошли в атмосферу под низким углом и теперь медленно гасили скорость, вспарывая воздух. Внизу гигантской туманной чашей лежал океан.

Через двадцать минут, когда скорость зонда упала до дозвуковой, он развернул гигантские крылья и бесшумно, как сова, полетел над морем. Облаков не было, но горизонт был затянут тусклой дымкой, размывающей границу между небом и морем. Впереди, у самого горизонта, клубящейся темной тучей лежал остров, единственный остров на планете.