Екатерина Северная - Они не слышат

– Луна, Луна, просыпайся!

– Что случилось? – тут же подскочила она на кровати.

– Я кое-что услышал. Эти альпинисты… Они что-то замышляют!

– В смысле? – встревожилась девушка.

– В общем дело было так. Я пошел исследовать территорию. Подошел к вагончику, в котором кухня. Там форточка была слегка приоткрыта. Ну и вдруг я услышал, как они твое имя произнесли. Ты ведь не успела еще с ними познакомиться? И там, на станции, ты же не говорила им, как тебя зовут?

– Нет, – мотнула головой Луна.

– Вот я и насторожился, начал прислушиваться. А они говорят: «Надо быть аккуратнее. Вы знаете, что с магистром лучше не связываться». Тут подул сильный ветер, стекло в окне задребезжало, и один из парней закрыл форточку. Я успел только присесть и заползти за вагончик, чтобы они меня не заметили.

– Так значит, нам надо уходить отсюда! Меня раскрыли.

– Постой, постой, – замахал руками Тревис, – нам надо выяснить, кто они. Это явно не официальные лица и не СЭРы. Возможно, кто-то хочет свести с тобой личные счеты. Если мы просто убежим, ты будешь все время жить в страхе. Они снова тебя найдут, и кто знает, может быть, в следующий раз нападут неожиданно. А здесь мы их прижмем к стенке и все разузнаем.

Луна молчала, ее губы были плотно сжаты, а брови слегка сдвинуты. Порыв сильного ветра постучался в дверь, старое стекло маленького грязного окошечка задрожало.

– Итак, они знают, кто я, и знают, что я как-то связана с магистром. А знают ли они про убийство?

– Вот именно это нам и нужно узнать! – воскликнул Тревис, чуть не подпрыгивая на узенькой деревянной койке и хлопая ладонью по матрасу. – А ведь они все из «Клуба живых», раз оказались здесь без гида и при полном обмундировании. В наших рядах скрываются какие-то ублюдки. Продажные твари. Интересно, чего они добиваются?

Тревис резко встал, сделал шаг к двери и высунул из нее голову. Через секунду его едва не отбросило в сторону. Ветер швырнул в вагончик несколько щедрых охапок снега. Мужчина быстро захлопнул дверь. Луна посмотрела в окно. Ничего не видно, абсолютно, только сплошная бело-серая пелена в воздухе. Это даже не метель и не вьюга, это кое-что посерьезнее, настоящий снежный ураган. И началось это буквально за несколько минут. Когда они поднимались сюда на снегоходе, небо было спокойным, сквозь густые молочные облака даже пробивались лучи солнца, такие близкие и яркие на этой высоте.

– А ты в курсе, где здесь туалет? – вдруг с широкой улыбкой спросил Тревис. – Еле нашел его! Он за вагончиками, на отшибе, на самом краю. Сразу за ним бездна. Чтобы туда попасть, нужно спускаться по камням и держаться руками за натянутый канат, чтобы не улететь вниз. Прикольно, да?

– Ты можешь быть чуть более серьезным?

– Не могу! Ни в коем случае! Знаешь, в юности я поспорил с одним человеком и пообещал ему, что сохраню свое прекрасное чувство юмора и бодрость духа до самой смерти. Он был старше меня на десять лет и предрекал, что к тридцати годам я стану таким же занудой, как он. Человека этого я давно потерял из виду, но, понимаешь, все равно приходится выполнять обещание…

– Мы можем вернуться к теме нашего разговора?

– Ну да, ну да. На чем мы остановились? Альпинисты. Прекрасно. Пойдем, навестим их? Вежливо поинтересуемся, что они замышляют. Откуда тебя знают. И не хотят ли случайно тебя убить. А то мы тут, понимаете ли, скрываемся, а они нам портят всю игру в прятки, произнося вслух твое имя.

– Я еще подумала, – игнорируя его болтовню, продолжила Луна, – почему они нас не замечают, почему не подходят с приветствиями? И зачем вообще они «кошки» надевают? Перед канаткой. Дальше ведь все поднимаются на снегоходах до приюта. Само восхождение и все тренировочные подъемы начинаются только отсюда. После акклиматизации на высоте. А они просто делали вид, что чем-то заняты, и слишком уж упорно не обращали на нас внимания. Даже не смотрели в нашу сторону.

Весь следующий день Луна с Тревисом напряженно наблюдали за альпинистами. Они вместе завтракали и обедали, вместе варили кашу и пили чай, но ничего подозрительного больше не замечали. Альпинисты делились своими планами о покорении вершины, цитировали пафосные лозунги «Клуба живых» и без конца улыбались и шутили.

Вечером Луна пошла на кухню за очередной порцией чая. Здесь, в этом вагончике, давно остановилось время. Мятый тусклый календарь, намертво прибитый к стене, показывал 2017 год. На старинной газовой плите уже много десятков лет кипятили грязный горький чай из топленого снега и варили супы из пакетиков. Подходил к концу век, а здесь ничего не менялось.