Екатерина Северная - Они не слышат

– Забери ребенка, – слабым голосом проговорил мужчина и отключился. По его затылку текла кровь. В мокрых волосах, прилипших ко лбу, запуталась трава. Куртка была изодрана в клочья.

Девушка огляделась по сторонам. Вдоль реки бежала женщина, за ней спешили несколько мужчин. Луна с трудом освободила дрожащего малыша от железной хватки Тревиса, который так крепко вцепился в него, что боялся отпустить, даже находясь без сознания; подхватила на руки и передала рыдающей матери. И склонилась над Тревисом. Прощупала пульс, ровный. Но из-за раны на голове он теряет много крови. Она оторвала кусок своей рубашки, прижала давящую повязку к его затылку и как могла зафиксировала ее.

На помощь подоспели мужчины из деревни, они подхватили Тревиса под руки и дотащили до ближайшего дома. Луна, бледная и натянутая, как струна, шла рядом, то и дело поправляя повязку на ране и проверяя его пульс и дыхание.

Несколько дней Тревис провалялся в постели со слабостью, тошнотой и головной болью, но уже очень скоро пришел в себя. Он с удивлением заметил, что отношение Луны к нему изменилось. Она по-прежнему держала дистанцию, однако больше не старалась поддеть его колкими фразами и замечаниями. Ее взгляд стал не таким ледяным, пожалуй, он даже потеплел и иногда казался ласковым. А уж хозяйка и вовсе от него не отходила, кормила свежими лепешками и отпаивала горячим молоком.

Спустя неделю Луна с Тревисом заскучали, а магистр, привыкший во всем перестраховываться, ожидал их обратно не ранее чем через месяц. Тревис все чаще предлагал придумать себе хоть какое-то развлечение, да вот хотя бы на Эльбрус подняться, например. Глупо упускать шанс полюбоваться вживую такими красотами, раз уж им все равно нечего делать, убеждал он. Луна сначала отмахивалась, но энтузиазм ее нового друга невольно заражал, и она поддалась его уговорам.

На серой металлической колонне виднелась полустертая красная надпись: «Станция Азау. Высота 2350 метров».

– Сейчас, сейчас, запущу! Нет бы пораньше на полчаса пришли, а то только вырубил. Там люди уже поднялись, – проворчал косматый старик. Его взъерошенные волосы до плеч и челка напоминали парик, а узкие джинсы моды полувековой давности, все в грязных пятнах, обтягивали тощие ноги.

– Это сейчас я ее врубаю разок-другой в неделю. Ну это, как группа ваших наберется, так и врубаю… Занимают две-три кабинки всего, а один черт, гонять все пятьдесят восемь приходится по кругу! У меня каждый раз аж бомбит! Ну че тут поделаешь, жиза… А вот лет шестьдесят назад они еще каждый день туда-сюда ездили. День-деньской, едва солнце поднимется и почти до заката.

– А зачем так часто? – удивилась Луна.

– Кхе, как зачем, кхе-кхе, – аж поперхнулся седой смотритель канатной дороги, – ты даже вообразить не смогешь, какие тусы здесь бывали! Едва рассветет – вот здесь вон огромная очередь. Лыжники, сноубордисты, толпятся, по шестеро в кабинку запрыгивают, я тебе говорю! Топчик!

– Было так много спортсменов… – Луна задумчиво огляделась по сторонам, пытаясь представить себе эту толпу экстремалов.

– Да какие там спортсмены – обычные самые! Спортсмены, хе! Да здесь бывало и старики, и дети катались, и я сам, без всякого-то спорта. Изи! Другой был пипл, не то что щас! – дед аж рукой замахал. – Кхе, щас иногда приезжают эти, из ваших, лыжники. Катаются. Да с таким видом, важные, как индюки, будто подвиг какой совершают! Столько хайпа развели вокруг своих покатушек! А подумать-то – просто с горки на досочках съезжают. Смех, и только! Зашквар!

– Они ведь этим бросают вызов современному укладу, современному обществу! – возразил Тревис. – Показывают, что надо ценить реальную жизнь, а не только лишь убивать время в виртуальности. Что риск и опасность делают тебя лучше, сильнее…

– Ай? Что ты мне тут втираешь, парень? – старик издевательски наклонился к нему и приставил ладонь к уху, делая вид, что плохо слышит. – Вызов бросают, ай! Да кому бы дело было! Мертвые все человечки сейчас. Мертвые! Даже те, что силятся изобразить, будто они живые! Бахвальство одно, а кой черт, все едино – мертвяки вместо людей!!!

Последнюю фразу смотритель проорал, брызгая слюной, и исчез в старенькой стеклянной будке. Через минуту кабинки канатной дороги резво задвигались, одна за другой.

Луна с Тревисом переглянулись и запрыгнули в проходящую мимо кабинку. Едва они успели сесть на скамью и уложить рюкзаки на пол, двери захлопнулись, кабинка сильно зашаталась из стороны в сторону и стремительно полетела вверх, к заснеженным верхушкам гор.