Екатерина Северная - Они не слышат

– И на что же ты способен? – с сарказмом спросила Луна.

– Перевернуть весь мир с ног на голову, – неожиданно серьезно, без тени улыбки ответил он.

Уже третью ночь Луна упорно не могла заснуть. Узкая койка с жестким тоненьким матрасом скрипела при каждом движении и не выдерживала никакого сравнения с современными городскими кроватями, которые запоминали форму тела своего владельца и подстраивались под каждый изгиб его фигуры. Но причина бессонницы скрывалась на более глубоком уровне, чем просто физический дискомфорт.

Девушка лежала, смотрела невидящим взглядом в потолок и затыкала себе рот одеялом, чтобы заглушить всхлипы и не разрыдаться. Она снова и снова прокручивала в мыслях одну и ту же картину. Горло сжималось, во рту появлялся привкус горечи, глаза против воли наполнялись соленой влагой.

Вдруг громко заскрипела кровать у противоположной стены.

– Луна, – прошептал в темноте Тревис, – ну хватит, пожалуйста. Ты думаешь, что я не слышу, но я слышу. Это что, твое первое убийство? Ты из-за этого плачешь?

– Да, – удивленно ответила девушка, мигом успокоившись. – Но я не плакала, тебе показалось.

– Ты жалеешь об этом?

– Нет… да… я не знаю.

– Представь, что можно перенестись в прошлое. Ты бы сделала это снова?

– Да.

– Но почему? Магистр заставляет тебя?

– Потому, что я верю в его идею. И эта идея важнее всего.

– Тогда и вспоминать об этом нечего. Ты сделала то, что было нужно, ради того, во что верила. Значит, все в порядке. Забудь и живи дальше.

– Спасибо, – едва слышно шепнула она.

– Иначе что ты будешь делать дальше. Когда надо будет устранить следующего. А это ведь уже скоро?

– Скоро? С чего ты взял? Магистр не давал мне никаких распоряжений.

– Да нет, я так, просто предположил. Ладно, давай спать.

Хозяйка замешивала тесто для лепешек в огромном тазу. Ее красные руки побелели от муки и ловко танцевали, летали над тестом. Тревис завороженно наблюдал за ней. В городах уже много лет булочки изготавливались исключительно на конвейере. Исчезли мини-пекарни и уютные кафе с домашней кухней, остались только крупные монополии, сетевые рестораны с обезличенной, одинаковой, штампованной едой. Все большей популярностью пользовалась молекулярная кухня и замороженные полуфабрикаты. Найти в городе свежий круассан из настоящего теста с каждым годом становилось все труднее, а уж лепешка, замешанная и испеченная вручную, в старинной печи, источающая сладкий аромат – такое и не снилось жителям мегаполисов; впрочем, никто не жаловался.

– А как вам вообще живется здесь? – начал разговор Тревис. – Всем ли вы довольны?

Хозяйка с недоумением на него посмотрела, на миг остановив свой танец рук над тестом.

– Стало быть да. Вообще-то мы вполне счастливы здесь. Вас это удивляет? Многие не понимают, как можно жить так далеко от цивилизации.

– Я понимаю, – возразил он.

– А у нас тут своя цивилизация. Близкая и понятная нам. У нас нет «вьи-эр» (женщина произносила это непривычное для нее слово со странным акцентом), нет чипов, нет даже глазных фильтров. По старинке пользуемся фонариками в темноте. Но не жалуемся.

– И вы бы ничего не хотели изменить в своей жизни?

Женщина задумалась.

– Да денег нам не достает. Мы тут варимся в собственном соку. Что сами производим, то и потребляем. Раньше мы хоть как-то могли деньги раздобыть: то шерсть продашь в город, то молоко, то овощи. А теперь не берут, не надо никому.

– Монополии захватили рынок и вытеснили вас на обочину, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Тревис. Хозяйка только тяжело вздохнула.

– Да все бы ничего, да старший мой вон хочет в город податься. А денег нет даже на дорогу, да и вообще, куда нам, нас там всех дикарями считают.

– Не преувеличивайте.

– Так и есть. Это вы с нами нормально общаетесь, в вас нет снобизма, а это сейчас редкость. Другие, из тех, что изредка сюда приезжают – свысока смотрят, как на прислугу. Мол, мы даже образования нормального не получаем, в «вьи-эр» не заходим, о чем с нами говорить! Да только в нашей сельской школе все еще живые учителя преподают, а не цифровые болванчики, как в городах! И книг много читаем.

– А почему ваш сын хочет уехать в город?

– Думает, там лучше, чем у нас. Больше возможностей, говорит. Деньги хочет зарабатывать, чип себе мечтает вставить в голову. Не пойму только, зачем.