Андрей Бабиченко - Транзит - Звёздная Гавань

Как восставая, они, не суясь к свету, наблюдали за ним, выставив руки и трепеща ожидая.

В цикличной аудиозаписи, нервно, привычно часто сменяя быструю ходьбу на бег и отдышавшись в уромном месте надиктовывая:

«— Какой я дурак. Все мы дураки! Не мог предусмотреть, не мог. Как последний осёл. Надо же было записаться в инициативу. — заикнувшись, поглупому рассмеялся диктующий. — А как же это всё громко звучало — Решение главного человеческого вопроса: бесконечные источники энергии, колонизация, познания тайн вселенной.

Нечто, услышав, голос изрядно задрожал и затих.

С прятаемого в карман одежды записываемого устройства, запись зачиркала, спустя минувшую угрозу, шёпотом продолжившись.

— А теперь нет ничего, некуда возвращаться. Все словно в одночасье обезумели. Построили собственную религиозную секту местного разлива — Великое единение. — голос усмешливо хмыкнул. — На что они надеються? Хорошо, пускай, они этим завлекут к себе дураков и доверчевых, но, как быть с остальными? Переубедят? Перевоспитают? Изгонят? Убьют? Ам…

С этого момента обрываясь, отчасти расслышав „А-а, это. Нет, это не то, о чём вы подумали“ запись осуществила промотку назад, зациклившись.

Только вперёд, прочь, от потухавшего веером освещения пройденной палубы, Аден очутился в уютной комнатушке.

Одновременно кабинета и спальни, с книжными полками, софой покрытой одеялом и прочей милой утворью.

К нему, как вошедшему, был развёрнут очередной экран.

Стоя у краяшка стола с письменными принадлежностями, пустыми графами мигала надпись — коснись.

От столь невыносимо соблазнительного предложения Аден не мог отказаться.

Скользнув пальцами по экрану, на его рассмотрение, включилась ещё одна запись.

Отснятое со стороны камерой, где именно в данном жилище, велось важное обсуждение двух лиц.

„— Дуглас. — строго обратился в серой мешковатой одежде с глубокими карманами. Относясь к иному, в строгом сине-красном мундире на широких пуговицах и веером лычек у плечь. — Вам, лучше ещё раз подумать. Пока, ваш голос ещё имеет значение. Но вот пройдёт пару дней, и поверьте. Вы запросто можете оказаться за бортом. — привстав, навалившись руками о стол за которым они сидели. — От этого будет только лучше. Самый безболезненный и оптимальный способ.

— Никогда! — вскочив с места, наотрез отказался мундир. Скинув головной убор, платком потирая лоб. — Как бы там ни было, но люди должны знать правду.

— Правду, что все умерли? — отмахнулся рукой его собеседник. — Родные, близкие, целые семья. У нас теперь даже нет дома. Нам некуда возвращаться.

— Мы найдём выход. — отвергая очевидные факты и последовав к стеклянному шкафу, рассматривая этикетки бутылок ответил тот. — Всегда находили.

— Ладно. Ладно. — спокойно отреагировав и закинув одну ногу на другую, отвечал затеявший разговор. — Тогда, как отреагируют эти самые — ваши люди, что всегда находили выход. — заметив, насмешливо покачал головой. — Что, когда, они узнают о гибели Земли из-за вас. — укорительно тыкнув пальцев в сторону стоящего.

Человек в мундире возмутился, хлопнув о стол донышком рассматриваемой бутылки.

— И это, после всего, что мы сделали. Чего добились! Да как вы смеете разбрасываться столь лживыми обвинениями!?

— Вы весьма проницательно подметили сей факт. — загибая пальцы, перечисляя будущие заслуги — Разрушили солнце, выжгли Землю вместе с девятью миллиардами жизней, а с ней впридачу и колонии системы. Действительно, думаете, смею ли я? А может, простите, вы лучше объясните, как это могло произойти? Успеете, до того, как вас линчует гневная толпа?

— А-э-м. — не имея ответа, обвиняемый спустился на софу. — И что же нам делать? — обхватил он руками голову.

— Единение. — чётко высказал оппонент. — Мы найдём себе новый дом. А если придется, изгоним с него старых хозяев.

— Но это ложь!

— Конечно. Но куда необходимей. Только представьте — сладкая и понятная каждому. И чтобы вы не утруждались, отвечу сразу — ненависть.

— Что… ненависть?

— Ничто так не объединяет самых разных людей, как ненависть к чему-то. — улыбаясь пояснил он. — Лучший мотиватор. Посильнее любой вам известной идеологии или указа.

— И мы, действительно?

— Да. Или мы, или они. Решать, конечно, вам…

— Я, я подумаю.

— Хорошо. — довольно хлопнув в ладоши, из-за стола встал человек в мешковатой одежде. — Хорошо, мой добрый адмирал“.

С окончанием, Аден почувствовал, как позади него.