Евгений Лукин: После нас - хоть потом

Все, что требовалось от новичка, - это слегка подтолкнуть уголок. Стальная плита сама развернулась бы на роликах и пришла под нож необрезанной кромкой. Вместо этого он что было силы уперся в плиту ключом и погнал ее с перепугу куда-то в сторону Астрахани.

На глазах у остолбеневшей бригады металл доехал до последнего ряда роликов, накренился и тяжко ухнул на бетонный пол. Наше счастье, что перед курилкой тогда никого не было.

Первым делом мы с Валеркой кинулись к новичку. Оно и понятно: Валерка - бригадир, я - первый резчик.

- Цел?

Новичок был цел, только очень бледен. Он с ужасом смотрел под ноги, на лежащую в проходе плиту, и губы его дрожали.

А потому мы услышали хохот. Случая не было, чтобы какое-нибудь происшествие в цехе обошлось без подкранового Аркашки.

- Люська! - в восторге вопил подкрановый. - Ехай сюда! Гля, что эти чудики учудили! Гля, куда они лист сбросили!

Приехал мостовой кран, из кабины, как кукушка, высунулась горбоносая Люська и тоже залилась смехом.

Илья Жихарев по прозвищу Сталевар неторопливо повернулся к Аркашке и что-то ему, видно, сказал, потому что хохотать тот сразу прекратил. Сам виноват. Разве можно смеяться над Сталеваром! Сталевар словом рельсы гнет.

С помощью Люськиного крана мы вернули металл на ролик и тут только обратили внимание, что новичок все еще стоит и трясется.

Сунули мы ему в руки чайник и послали от греха подальше за газировкой.

- Минька, - обреченно сказал Валера, глядя ему вслед. - А ведь он нас с тобой посадит. Он или искалечит кого-нибудь, или сам искалечится.

- С высшим образованием, наверно… - сочувственно пробасил Вася-штангист. - Недоделанный какой-то…

- Брось! - сказал Валера. - Высшее образование! Двух слов связать не можете..

Впятером мы добили по-быстрому последние листы пакета и, отсадив металл, в самом дурном настроении присели на скамью в курилке.

- Опять забыл! - встрепенулся Сталевар. - Как его зовут?

- Да Гриша его зовут, Гриша!..

- Гриша… - Сталевар покивал. - Григорий, значит… Так, может, нам Григория перебросить на шестой пресс, а? У них вроде тоже человека нет…

- Не возьмут, - вконец расстроившись, сказал бригадир. - Аркашка уже всему цеху раззвонил. И Люська видела…

Старый Петр сидел прямой, как гвоздь, и недовольно жевал губами. Сейчас что-нибудь мудрое скажет…

- Вы это не то… - строго сказал он. - Не так вы… Его учить надо. Все начинали. Ты, Валерка, при мне начинал, и ты, Минька, тоже…

В конце пролета показался Гриша с чайником. Ничего, красивый парень, видный. Лицо у Гриши открытое, смуглое, глаза темные, чуть раскосые, нос орлиный. Налитый всклень чайник несет бережно, с чувством высокой ответственности.

- А как его фамилия? - спросил я Валерку.

Тот вздохнул.

- Прахов… Гриша Прахов.

- Тю-тельки-матютельки! - сказал Сталевар. - А я думал, он нерусский…

Красивый Гриша Прахов остановился перед скамьей и, опасливо глядя на бригадира, отдал ему чайник.

- Ты, мил человек, - сухо проговорил Старый Петр, - физическим трудом-то хоть занимался когда?

Темные глаза испуганно метнулись вправо, влево, словно соображал Гриша, в какую сторону ему от нас бежать.

- Физическим?.. Не занимался…

- Я вот и смотрю… - проворчал Старый Петр и умолк до конца смены.

- Гриш, - дружелюбно прогудел Вася-штангист. - А ты какой институт кончал?

- Институт?.. Аттестат… Десять классов…

Сталевар уставил на него круглые желтые глаза и озадаченно поскреб за ухом.

- Учиться - не учился, работать - не работал… А что же ты тогда делал?

И мне снова почудилось, что Гриша сейчас бросится от нас бежать - сломя голову, не разбирая дороги…

Но тут загудело, задрожало - и над нашей курилкой проехал мостовой кран.

- Эй! - пронзительно крикнула Люська и, свесившись из окна кабины, постучала себя ногтями по зубам.

Валерка встал.

- За нержавейкой поехала, - озабоченно сказал он. - Пошли, Григорий, металл привезем…

Он сделал два шага вслед за Люськиным краном, потом остановился и, опомнясь, посмотрел на Григория. Снизу вверх.

- Или нет, - поспешно добавил он. - Ты лучше здесь посиди отдохни… Вася, пойдем - поможешь.

Ни на приказ бригадира, ни на отмену приказа Гриша Прахов внимания не обратил. Он глядел в конец пролета, куда уехала Люська. Потом повернулся к нам, и видно было; что крановщица наша чем-то его потрясла.