Леонид Дюк - Теория поля

– Снег пошел. Должно быть, немного потеплеет, – он вернулся и сел в кресло. – Знаешь, что я тебе скажу. Скажу не как заинтересованный в тебе человек, а просто как твой друг. Я считаю, что в жизни нельзя желать денег. Деньги – абстрактное понятие, человеческая душа не умеет оперировать абстрактными понятиями. Нет, ну действительно, сами по себе ведь эти бумажки нельзя ни для чего использовать. Они даже в качестве салфетки не годятся. Деньги – это условность. Желай чего-то конкретного. Именно желай, а не мечтай или думай. Как чего-то такого, что не может не произойти. И будь уверен, что это непременно случится. Просто нужно дать время, дабы природа успела осуществить твое желание. А сам думай о том, как наилучшим образом сделать то, что ты лучше всего умеешь. Сосредоточь усилия на этом. «Стремись не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл» [5] Альберт Эйнштейн . И тогда – все остальное неизбежно приложится! И результат, и успех, и слава, и достаток. Чего там еще тебе хочется?

– Да я не решил еще ничего! – эмоционально отреагировал Арсений. – Евгений Михайлович, вы же ясновидец, посмотрите в будущее, скажите мне откровенно, что меня ждет.

– Ты думаешь, я не смотрел? – улыбнулся ученый. – Отнюдь! Но ничего не видно. Будущее не определено. Ты еще ничего не решил!

Козырев считал себя общительным, компанейским человеком и, по сути, таковым и являлся. Он, правда, несколько настороженно всегда относился к новым знакомым: ему обычно требовалось некоторое, довольно продолжительное, время, чтобы понять человека и определить для себя манеру поведения с ним. В кругу же знакомого коллектива даже на многочисленных встречах и вечеринках, таких как студенческие советы университета или тусовки в общежитии, чувствовал себя как рыба в воде. Он искрометно шутил, был интересным собеседником и рассказчиком. Пользовался успехом и у противоположного пола. А когда собирались лишь свои, близкие, давно знакомые друг с другом люди, он неизменно становился заводилой и душой компании.

Но настоящих, проверенных временем, друзей, которым он доверял безгранично и которые всегда могли положиться на него, было немного. Прежде всего это, конечно, Антон и Надя Малаховы, дети Евгения Михайловича и самые первые друзья Арсения. Неудивительно, ведь с малых лет, едва начав себя осознавать в этом мире, они постоянно встречались в компаниях их родителей, фактически росли вместе. В более зрелом возрасте, когда у детей появились собственные общие интересы, начали общаться уже самостоятельно, независимо от родителей. Они были настолько дружны, что одно время родители обеих семей пророчили свадьбу Арсения и Надежды. Однако молодые люди никогда не питали друг к другу романтических чувств, скорее Надя воспринимала Арсения как еще одного своего брата, а Арсений, в свою очередь, с большим удовольствием растрачивал на нее те эмоции, которые могли бы достаться его сестре в случае ее существования. Возможно, именно эта трогательная забота друг о друге и внушила родителям ложное ощущение их взаимного интереса.

Следующими в списке его друзей, несомненно, были Борис Минин и Александр Кушаков, одноклассники Козырева. Начиная с самого первого звонка на школьных уроках и переменках днем, на улице или дома вечером они постоянно находились вместе. Борис, среднего роста, стройный и сильный, занимался спортом и был при этом чрезвычайно общительным. Казалось, что он знает всех, и все знают его в радиусе нескольких километров от школы. А еще он обладал неисчерпаемым запасом анекдотов и веселых историй, умел и любил их рассказывать. Саша, напротив, был немного неуклюж, но зато всегда имел лучшие оценки по всем предметам, разве что кроме физкультуры. Борис и Арсений вместе занимались танцами, а также играли за сборную школы в баскетбол и футбол. Александр всем видам спорта предпочитал шахматы, еще будучи школьником успел получить первый взрослый разряд и являлся неизменным чемпионом района среди юниоров. В общем, они всецело дополняли друг друга, концентрировали вокруг себя остальных одноклассников, и мало кто в школе мог открыто решиться выступить против этой троицы, особенно в старших классах.

В университете Козырев познакомился еще с тремя ребятами, которые впоследствии также стали его хорошими друзьями: Георгием Коломинским, Дмитрием Зацепиным и Алексеем Линерштейном. Они ничем особенным не выделялись среди остальных студентов-первокурсников, просто подошли друг другу по характеру, единству взглядов и общностью интересов. А Жорик с Лехой к тому же до университета учились в одной физмат-школе. Пожалуй, только Дима внешне несколько выделялся из их коллектива. Никому и никогда из его близких знакомых не пришло бы в голову назвать его Дмитрием. Для всех он был Димоней, в крайнем случае Димкой. Маленький, тщедушный, необычайно подвижный, с потрясающей реакцией, как физической, так и умственной. Убийственно остроумный и саркастичный. Любой опасался попасть на его острый язычок, а прозвища, придуманные им, прилипали до конца жизни, с удивительной настойчивостью преследовали человека из одного коллектива в другой, находили его в самых удаленных уголках земного шара. Сам же он постоянно веселил друзей забавными фразочками, необычными оценками или веселыми приколами. В общем, одно слово – Димоня.