Валерий Сабитов - Цитадель

— Дальше будем просто жить, — ответил Леран. — Если не знаем сами, то ведь есть у кого спросить.

Они вошли, Лия объявила меню обеда. Мартин сразу направился к столу. Леран улыбнулся смотрящей на него Леде и сказал:

— Эрнест, мой обед сегодня ограничится вином. У виночерпия нет возражений? Уважаемые дамы, с завтрашнего утра над островом царит солнце. Мы готовы исполнить любые ваши желания.

— Мы только что говорили об этом с Ледой. Дамы желают зрелищ. Всяких-разных и побольше.

— Объявляю назавтра театральный день. Готовьтесь. А я вынужден уединиться, Эрнест справится за двоих.

Он прошёл в свою комнату и почти свалился на кровать. Универсальная одежда фаэта окутала его прохладным мягким облаком. Сон пришёл сразу.

Ночной ветер рассеял облачность, утро пришло ярким и свежим.

— Друзья мои! — воскликнул Леран на пути к машине, присланной из храма Шри Джая, — Вы знаете, о чём я подумал, как только проснулся?

— Не знаю, о чём ты подумал, но я сейчас, смотря на тебя, думаю, что ты отлично отдохнул. Кто может сказать, что этот человек не только не завтракал, но не ужинал и не обедал накануне? — отозвался Мартин.

— Вино, Эрнест, всё твоё вино! — Леран протянул руки и перенёс Леду с высоких ступеней входа на землю, — А подумал человек о том, что вокруг нас ничто не делается просто так. И солнце всходит когда надо, и облака приходят и уходят не сами по себе, и ветра приносят чьи-то слова…

— Мудро! — похвалил Мартин, открывая двери машины.

— Мудрость не моя, — сказал Леран, помогая Леде и Лии устроиться на заднем сидении, — Я вспомнил одну из сур.

Он взял Мартина за локоть и отвёл на несколько шагов в сторону от машины.

— Если бы я обладал священной мудростью, проблемы исчезли бы все разом. А пока этого нет, — кругом намёки на то, от чего не уйти. Прошу тебя, не отпускай от себя ни Лию, ни Леду.

— Возможно нападение?

— Сегодня нет. Приговор объявлен мне, людей для Арни не существует. Но немедленного исполнения не будет. Ситуация, как я и хотел, известна всем фаэтам. Без всеобщего одобрения Правящий Совет не решится на строгие меры. Случай-то единственный за всю историю.

— Чего мы можем ждать?

— Они попытаются достать меня изнутри. Я для них большая загадка. Для фаэтов очень важно, кем они были на Фаэтоне. Вначале попробуют вывести меня из рабочего состояния. Как? Что потом? Предугадать ничего не могу.

— Понятно! — Мартин пожевал губами, — Всё будет нормально.

Он сел за руль, ведущие колёса крутнулись на месте, обнажив красную почву. По обе стороны дороги расстилался пёстрый цветочный ковёр.

В заповедной, запретной зоне цвели кустарники и полевые цветы. Редкие пальмы, — такие же окружали дом, — обозначали границу, которую аборигены не пересекали.

— Предлагаю такую схему дня, — сказал Леран, — на острове с древности популярен кукольный театр. Посмотрим представление. Тут любят сказки, может быть, нам повезёт. А потом обед в ресторане, кинотеатр… Идёт?

— Идёт, идёт, — захлопала в ладоши Леда, — Кукольный театр! Это так интересно. Я никогда не видела.

Кукольники развернули сцену на краю небольшой площади, вблизи от территории буддийского храма, отгороженной ажурным заборчиком и полосой вечнозелёных кустов.

Маленький помост освещался огнями рампы и фонарём сверху. Сцена делилась пополам белой тканью, ниспадающей с перекладины на высоте двух метров. Принесли скамеечки, и они устроились рядом с помостом.

— Леран, зачем им свет днём?

— Это двойной театр. С этой стороны мы видим кукол, а с противоположной, — их тени. Кукольный и теневой театр одновременно.

— Ещё интереснее, — прошептала Леда; её глаза загорелись, она уже не отрывала взгляда от сцены.

С двух сторон помоста появились актёры-кукольники, с помощью сложной системы палок и ниток они управляли разукрашенными и разодетыми куклами. Зазвучала незнакомая речь, засверкали драгоценности на куклах. Зрителей становилось всё больше. Невдалеке послышалась музыка.

Леран «осматривал» остров в поисках близкого источника опасности. Но ничто не предвещало угрозы. Жизнь людей протекала так же, как и вчера, как и много дней назад. Действовал распорядок, утверждённый тем, кого люди, его исполнители, не знали.

Лу Шань, на которого Леран обратил главное внимание, сидел в маленькой келье своего храма-монастыря, сознание его было незамутнено, лишено всякой деятельной мысли, как в глубоком сне. Сегодня он не помышлял о визите к Шри Джая.