Валерий Сабитов - Цитадель

Эрнест Мартин не отводил взгляда от Лерана. Он не узнавал его. Новое превращение! Этот юноша приготовил себя к выступлению в одиночку против своих могущественных братьев, и вот сейчас, на его глазах, начал борьбу. Даже он, человек, видит, что это не блеф, Леран обладает реальной силой, способной противостоять давлению Правящего Совета. И, видимо, не только Совета. Высокопарный Арни понимает это лучше землянина. Иначе действие у лагуны пошло бы по его сценарию. Сейчас большой шеф сделает шаг назад, отступит.

Мартин угадал. В голосе Арни не было прежней воинственной наступательности.

— Брат! Чтобы понять меня и всех нас, тебе предстоит глубоко изучить нашу земную историю. А ведь ты ещё не вспомнил своего собственного имени. Как, впрочем, и я. Но я на Земле очень долгий срок. Я помню времена тяжёлые. Ведь и мы в одиночестве можем немногое. Любая популяция, чтобы выжить, обязана поддерживать оптимум численности составляющих её особей. Существует некая критическая величина, с которой только начинается становление цивилизации. Было время, нас не хватало. И ты прав, смерть тоже приходит к нам. Мы теряем братьев и сестёр. Ты должен понять, на чём строится наша стратегия развития. Как только мы забудем главную цель, — возрождение фаэтов, — мы потеряем нишу во вселенной.

— Спасибо, Арни! — сказал Леран, — Но ты снова не был откровенен. Я обещаю, что к вопросу о твоей искренности я вернусь перед всеми собратьями. Если же ты откроешь себя раньше, мы оценим этот разумный ход.

— Ты говоришь, как победитель в войне! С кем ты воюешь, брат?

— Да, Арни, это война. Но не против, а за. За себя, за судьбу фаэтов, за жизнь стоящего перед тобою Эрнеста Мартина, за жизнь двух земных женщин в доме за нашей спиной. И за твою жизнь и судьбу. Долгий опыт не всегда прав. Неотягощенная свежесть иногда нужнее. А теперь помолчи. С нами и человеком земли желает говорить Айла.

— Айла, — член Правящего Совета, женщина, — пояснил Леран Эрнесту.

В голове Мартина зазвучал бесстрастный женский голос, лишённый эмоций.

«Длительность жизни фаэта по земным меркам бесконечна. Но она компенсируется отсутствием рождаемости. Мы, бывшие женщины Фаэтона, бесплодны. Мы признаём свою вину, но не знаем её причины. Все попытки изменить ситуацию бесполезны. И мы будем стоять за продолжение выбранной стратегии, — обеспечить возрождение всех братьев и сестёр. Всё иное, — вторично. Ведь нам даже не известно, когда наступает половая зрелость фаэтов. Условия жизни у Солнца, на Земле… Или сбой в записи генетических программ… Ответить может Эрланг, но его нет среди нас».

«Но от контактов фаэтов с женщинами Земли потомство есть, — это был Леран, Эрнест определил сразу, — Не значит ли это, кроме утверждения о родственности, большей жизненности земной ветви?»

«Потомки земных женщин не фаэты. И они не земляне, настолько они превышают обычный уровень развития землян. Моё заявление я сделала затем, чтобы поддержать нашу цель. Пусть земляне знают о ней. Их знание нам не поможет и не помешает».

— Серьёзная дама! — проговорил вслух Мартин, — Люди для неё всего лишь тень на сцене. Ей бы хорошего земного парня! И не надо никаких исследований…

Арни, впервые за встречу, взглянул на него, как на кота, объявившего свои претензии на тигрицу.

Леран сказал, с нарочито человеческой задумчивостью:

— А что?.. Вариант!

И без паузы спросил:

— Арни, ты тоже считаешь, что Эрланг ошибся? Или намеренно ввёл ограничения в программу? Серьёзное обвинение…

— Земная оболочка прикипает к тебе, брат. Чёрный землянин тебе ближе нас. Хочешь ли ты стать и быть фаэтом?

— Ты торопишься, Арни. Ещё не всё сказано. Чёрный землянин, белый землянин, жёлтый, красный… Для меня нет разницы. Вы всё ещё убеждены, что являетесь отцами землян. Уничтожили динозавров и дали человеку выйти на арену бытия. А у меня нет такой уверенности. Если уж человеку было суждено появиться на Земле, то, что ни делай, он появится. Думаю, и открытая вами «пустыня» не всесильна. Что-то главное вы забыли… Первые поколения землян жили тысячи лет, были сильны и разумны. И вот, — люди стали грязными мотыльками. Не все, нет, но многие. Не вы ли, «отцы», несёте часть ответственности за это?

Только я в эту минуту читаю мысли Эйбера, которые он не желает сделать общим достоянием. Он не хочет, чтобы эти знания перешли к землянам. Прости меня, брат Эйбер, я поступлю против твоей воли, открою малую часть твоей тайны…