Валерий Сабитов - Цитадель

— Арни, я надеюсь, одно место в Правящем Совете вот-вот освободится. Ты опять, говоря земным языком, лжёшь. Да, на твоих руках нет следов крови, твои руки не держали пулемётов, гранат. Твой голос не отдавал приказы на сброс бомбы или пуск ракеты. Но ты опутал всё человечество сетью своей организации, члены которой убивают, грабят, насилуют, уничтожают всё живое. Ни одно правительство не свободно в своих решениях и действиях.

— Люди нелогичны и безрассудны. Для достижения порученной мне цели я организовал систему контроля и управления. Я ответственен за всю поверхность Земли. Да, по моему указанию создавали вокруг тебя пустое пространство. Повторю: для того, чтобы ускорить твоё созревание.

— Ты слышишь, Эрнест? Это называется контролем над территорией.

— Я бы назвал это контролем над человечеством, — отозвался Эрнест.

— Так точнее. Арни предельно облегчил себе задачу. За её выполнение платят люди. Своим здоровьем, счастьем, жизнью. Скажи, Арни, всем, кто такой Агасфер!

— Зачем фаэтам знать человеческие имена?

— Сегодня они узнали от меня несколько имён, увидели, кто за ними стоял и стоит. От этого им не стало хуже.

— Хорошо. Агасфер — глава земной организации контроля.

— Вот как всё просто. Глава контрольной службы. Той службы, которая и занимается организацией и исполнением самых страшных преступлений. И при этом пользуется символикой золотых людей: трилистником и свастикой. Вместо того, чтобы вести список золотых людей и создавать им благоприятные условия адаптации, общество Агасфера ведёт за ними слежку, преследует их. Агасфер хорошо знает, чего хочет от него Арни и его помощница. У Агасфера, — оружие, средства психотронного воздействия, свои научно-исследовательские институты, военные полигоны, карманные президенты. В его руках, — реальная власть над каждым человеком Земли. У него — право бесконтрольного уничтожения. Глобальная супермафиозная структура. Земля давно стала зоной принудительного заключения для живых разумных существ. Гениальный вдохновитель, организатор и создатель уникального эксперимента, — член Правящего Совета фаэт Арни, не умеющий говорит правду и ненавидящий всех, кроме себя. И вот, Правящий Совет направляет Арни ко мне, чтобы судить меня его словом. Человечество он уже осудил. Что будем делать, Эрнест?

— Подождём, что скажут золотые люди. Один Арни не может быть судьёй. А если ему дадут такое право, он должен быть чист перед всеми.

— Так думает землянин, Арни. Он хочет чистоты. Как такое тебе?

— Мне — подходит. Ты не видишь во мне чистоты? Ты хочешь стать человеком? И принять на себя их земную грязь?

— Лучше быть чуть-чуть грязным, чем чуть-чуть чистым, Арни. А фаэтом или землянином… Условности… Или фаэты достигли счастья? Или к ним уже не относятся понятия добра и зла? Ты хочешь объявить себя богом, Арни?

— Я хочу проститься, брат. Разговор у нас не вышел.

— Отчего же? Я считаю его удачным. Когда один фаэт не согласен с другим, кто-то не прав. Не только землянин, но и фаэт имеет право на ошибку, Арни. И ты тоже. Но мы не имеем права прятать свои ошибки.

Арни сузил глаза, приблизился к Лерану, взял руками его за плечи и прикоснулся губами к его губам. Потом отступил на шаг, повернулся кругом, взлетел на диск. Аппарат медленно пошёл над лагуной к морю, Арни вошёл в купол уже перед рифами.

— Тебе понравилось прощание, Эрнест? — спросил Леран, поворачиваясь спиной к уходящему в океан диску.

Мартин, наблюдая за аппаратом, прошептал:

— Поцелуй смерти… Так вот откуда оно пошло…

— Что пошло?

— Только что я видел рядом с собой ритуал классической мафии. Таким лицемерным поцелуем закрепляют необъявленный приговор. Он приговорил тебя к высшей мере.

— Понятно. Ещё раньше он приговорил тебя, Лию, Леду. И всех людей. План такой: оставить на Земле минимум, изменить им генетический код, сделать универсальными слугами. А я не подошёл Арни с первой минуты первой встречи. Не знаю, в чём тут дело, ведь я не причинил ему вреда.

— До сегодняшнего разговора, — уточнил Мартин.

— До сегодняшнего разговора, — согласился Леран, — Он больше чем заслужил его. Глубоко в нём сидит что-то порочное, но я никак не могу проникнуть внутрь. Он всегда далеко и под прикрытием.

Мартин вгляделся в лицо Лерана и попросил:

— Посиди тут, хорошо? Я не думал, что ты можешь уставать. Я сбегаю за вином. И успокою женщин…

— Как жить будем дальше? — спросил Мартин, когда они подходили к дому.