Федор Вениславский - Шахматная доска роботов

– Извините, мистер Солдберг! – Сара откланялась и скрылась в мотеле вместе с сеткой рыбы.

– Мистер Фрэнк, не составите ли вы мне компанию, пока повар будет возиться ужином, с рыбой в том числе, так великодушно принесённой вами?

– Джозеф, с удовольствием, только немного позже, я хочу принять душ.

– Я буду здесь, – он затянулся трубкой, и хохотнул, – по крайней мере пока что, а потом буду там.

Фрэнк поднялся на второй этаж, открыл свой номер и скинул мокрую после дождя одежду на пол. Принял душ, надел чистые и, что самое главное, сухие спортивные брюки и толстовку, после чего спустился вниз. Консьерж в холле читал какую-то книгу при свете свечи, со стороны кухни доносился звон посуды и витал лёгкий аромат куриного бульона, а так же аппетитный запах свежих сдобных булочек. Справа, в зале, раздавался стук шаров, где несколько посетителей играли в бильярд. Кто-то затянул на гитаре тихую грустную мелодию. Ещё несколько мужских и женских голосов что-то обсуждали, чуть громче шепота, дабы не нарушить досуг других присутствующих. Общий зал в мотеле был местом уютным и интересным.

Фрэнк вышел на улицу. Уже было совсем темно. На другой стороне широкой дороги начинался лес, в некотором отдалении по бокам от мотеля стояли жилые дома, в которых горел свет, но не от свеч, а от электрических ламп, разумеется. Джозеф сидел в кресле в такой же позе, и так же курил трубку. Казалось даже, что дым, выпускаемый им, есть прямым и непрерывным продолжением того, что Фрэнк видел, когда пришёл.

– О, мистер Фрэнк, так значит, мне… – Джозеф задумался и внезапно закричал, и его голос зычным эхом разошёлся по округе, – Сара! Сара!

Она появилась почти мгновенно, выдрессированная за долгие годы, которые работала здесь – возникать по первому (или максимум второму) зову Джозефа.

– Принеси мне и мистеру Фрэнку водки, и закусить что-нибудь, так сказать для разогрева аппетита, – последнее он сказал уже Фрэнку.

Фрэнк не стал отказываться. Он был в отпуске. И у него было чертовски неважное настроение.

Это был первый отпуск за девять лет. Сенатор никогда не брал отпуск, а Фрэнку предлагал десятки раз. Но работа сенатора была намного сложнее, чем у Фрэнка, потому позволять себе отдых, работая с таким человеком было постыдно и недостойно. Последние девять лет Фрэнк непрерывно был на службе. Он не пил на службе, но сейчас мог позволить себе это, тем более, что алкоголь приятно заглушал чувство неопределённости в жизни, возникшее после смерти сенатора.

Водка была кристально прозрачной, что было видно даже в свете керосиновой лампы. Пахла она как чистый спирт. Джозеф наполнил до краёв две пятидесятиграммовые стопки, и одну протянул Фрэнку. Они чокнулись, Фрэнк выпустил из лёгких весь воздух и залил содержимое себе в горло. Затем он взял из принесённого Сарой блюда большой маринованный гриб, ломтик сухого сыра и смачно закусил.

– Ох, хорошо то как зашла! – довольно воскликнул Джозеф.

Крыльцо отеля было уютным местом. Широкое и длинное. Деревянный настил и большой деревянный навес-козырёк над ним. На полу располагался красивый ковёр, пара столов по разным сторонам от входной двери, несколько кресел и диван. От улицы их отделяли высокие перила, исполненные тонкой резьбой по дереву. Над перилами висели керосиновые лампы. На улице вновь пошёл дождь, прибивая пыль на грунтовой дороге. Из леса напротив доносились звуки листьев, шелестящих под напором ветра. Голоса вечерних птиц.

– Ещё по одной, – скорее не спросил, а уведомил Джозеф, и вновь наполнил стопки.

Они выпили.

– Наш мир катится к чертям, мистер Фрэнк, разве люди в городах ещё помнят о том, что можно вот так вечерком посидеть на крыльце, послушать лес, насладиться каплями дождя, которых ветер заносит под накрытие? Выпить вот так на вечерней природе, закусить… Нет, люди не помнят. Все эти современные устройства, гаджеты и роботы, чёрт бы их побрал: люди восхищаются ими. А я вот восхищаюсь всем этим, – он повёл рукой перед собой, – с каждым годом у меня всё меньше посетителей из больших городов, вот как вы, мистер Фрэнк, и это при том, что дела у меня идут лучше, чем у конкурентов, те вообще скоро загнутся… У меня хоть идея есть, которая манит одинокие души городских романтиков – пожить с минимальным напоминанием о цивилизации…

– Сенатор Корш любил это место, он всегда говорил, что хочет приехать сюда вновь, как выйдет на пенсию, а может и вообще остаться здесь жить. И мне постоянно говорил, чтобы я приехал сюда отдохнуть