Наум Ципис - Положительный мир

В коротком математиче­ском изложении гипотеза вы­глядела невинно: 1 + ( — 1) = = 0. Нуль — это вакуум, ни­что. Галактики разбегаются друг от друга и от нас в раз­ные стороны с невероятными скоростями, словно Вселен­ная разбухает от вновь ро­дившегося где-то в эпицен­тре "взрыва" вещества. Оно рождается на грани "плюса" и "минуса" в этом самом "нуле" и точно поровну "уходит" в мир и антимир. Все это при огромных тем­пературах и высвобождении невероятного количества энергии. Но в самом "нуле" — всегда "штиль", потому что там ничего нет: ни энер­гии, ни пространства, ни вре­мени — ничего, кроме вакуу­ма, этого Великого Начала Начал. Это точка равновесия механизма Вселенной, кото­рое ничто и никогда не смо­жет нарушить. И, может быть, этих "точек" много, по­скольку на Земле продолжа­ют открывать в разных секто­рах космоса все новые и новые гигантские источники энергии: сверхзвезды и радиозвезды...

— Да... — Ястребов заду­мался. — Но если мы про­скочили эту самую точку, "нуль пространства" и оказались в положении "вниз головой", то логически было бы думать, что все опять встанет "на ноги" при соот­ветствующем противополож­ном действии, то есть при прохождении этого же "нуль пространства" в строго об­ратном направлении

— С той же скоростью и в той же плоскости, — добавил Карэ. — А что, если для этого использовать "Иглу-2"? Пусть она пройдет эту точку и вернется по внешней орби­те Карлика, в нашу зону. По­том ее надо будет посадить на обломок спутника и... Ес­ли произойдет аннигиляционный взрыв... Что же — не мы первые.

Они долго молчали. По­стом Ястребов сказал:

— Это, видимо, единст­венный выход. Ян Карлович, посчитайте курс "Иглы". Виктор, займитесь аппарату­рой разведчика: ему придет­ся некоторое время пробыть в зоне недосягаемости наших сигналов за Карликом.

"Нет! Какая голова у это­го Карэ!" — успел восхитить­ся пилот.

***

"Игла-2" совершила посад­ку на обломок. Это была по­беда. Все трое слушали ог­ромную, казалось, ощутимую тишину.

— Жаль, нет шампан­ского, — сказал Лисицкий.

— Холодненького, с пу­зырьками... — жалобно про­тянул Карэ. Улыбка впервые за несколько месяцев появи­лась на лицах космонавтов.

— "Иглу" возвратить на борт? — спросил Виктор: ему хотелось сейчас что-то делать, куда-то деть энергию возбужденного радостью те­ла.

Карэ опять улыбнулся.

— Думаю, что сейчас это будет несколько преждевре­менно и не совсем безопасно.

Виктор изумленно взмет­нул брови и... расхохотался: он все еще не мог привык­нуть к мысли, что все окру­жающее его в корабле, сама "Стрела" и ее экипаж, все, кроме горючего в ловушках двигателей, — есть антима­терия.

— "Иглу" нужно будет послать по той же внешней орбите в точку встречи со "Стрелой" по ту сторону "нуля", — сказал Ястре­бов. — Теперь последнее: надо составить краткое сооб­щение, предельно краткое, обо всем, что здесь случи­лось. Люди должны знать, что найдена антиматерия, которую они искали сотни лет. Это на случай, если мы не сможем вернуться. При­дется отдать весь запас энер­гии и послать информацию в сторону Солнечной.

— Юрий Сергеевич, что значит, "не сможем вер­нуться"? Ведь с "Иглой" — полный порядок...

— Да, Витя. Да. Но это "Игла", и она, видимо, по­пала в "яблочко", а мы мо­жем промахнуться. Надо быть готовым ко всему. Ян Карлович, пойдите выспитесь и еще раз тщательно проверьте курс. Виктор, ос­мотри отражатель. Все должно быть в идеальном по­рядке.

***

"Стрела-1" шла, как по ниточке. Ее курс был отме­чен на видеокарте красной чертой, которая заканчива­лась крестиком: таинствен­ный "нуль". Сюда, в эту единственную точку, долж­ны привести ее автоматы уп­равления. Корабль идет с той же скоростью, в той же плоскости, но в обратном направлении — к жизни, в "положительный" мир. Там, за этой точкой, еще одна проверка: соединение с "Иг­лой" — либо — смерть, если люди ошиблись, либо — встре­ча с Землей.

...Трое, в совершенно не­мыслимой дали от Земли, от всего того, что зовется Ро­диной. В дикой, холодной, опасной бездне.

"...Не шутит небо с сы­новьями.

Оберегайте сыновей".

"Осторожность, осторож­ность...". Родина дала им все, что могла дать. И, отпуская от себя, напутствовала эти­ми словами. Остальное зави­село от них. И они должны были вернуться, обязаны были.

...Как далек отсюда про­зрачный, светлый кабинет капитана и астрофизика Яст­ребова с неожиданно большим дубовым столом на мас­сивных ножках, прямо по­среди комнаты. Море у са­мого дома. И у самых окон — рябина...