Пол Андерсон - Робинзоны Вселенной (Сборник)

— Пока что, — констатировал Авери, — все, как у меня. За исключением того, что я все — таки потерял счет времени.

— Ну и что же мы в итоге узнали?

Он пожал плечами.

— Пока ничего нового. Кроме того, что нас двое.

— Если подумать, — серьезно сказала Барбара, — то это уже не мало.

В этот момент машинка, стоявшая около кровати Авери, пробудилась к жизни. Ричард и Барбара склонились над появившимся сообщением.

— Через десять минут вам придется разойтись по своим комнатам.

— Черт побери! — взорвалась Барбара.

— Мы бы хотели остаться вместе, — набрал Авери.

Ответ не заставил себя ждать.

— Вы разлучаетесь ненадолго. Если, конечно, со всевозможной аккуратностью ответите на следующую серию вопросов.

— Но мы вовсе не хотим разлучаться. И не желаем отвечать ни на какие вопросы.

— Без комментариев. У вас осталось девять минут.

— Дай — ка я, — сказала Барбара, — сейчас я им…

— Пошли вы в задницу, — набрала она.

Это Авери понравилось. Ему вообще все больше и больше нравилась эта женщина. «Интересно, — подумал он, — что — то ответит эта глупая машинка?» Но машинка хранила гордое молчание.

— Ну вот, — разозлилась Барбара, — свихнувшимся ученым снова хочется нами поиграть.

Авери улыбнулся.

— Вопрос в том, как себя вести. Стоим на задних лапках, как дрессированные собачки, или посылаем их к черту?

— Пожалуйста, не называй меня собакой. Скорее уж я обычная, или телевизионная сука… Черт побери, ты же мужчина. Тебе и решать. Мужчины для этого и нужны… ну и, конечно, еще кое для чего.

— Ты, похоже, не сторонница эмансипации в этом вопросе?

— Я не сторонница эмансипации в любом вопросе, — твердо ответила Барбара. — Обычно мне удается добиться своего без всякого шума о равных правах.

Авери задумался.

— Тогда мы не станем искать легких путей, — решил он. — Посмотрим, что получится. А пока давай помозгуем… может, до чего и додумаемся.

— Они наверняка слушают, о чем мы говорим, — предупредила Барбара.

— Ничуть не сомневаюсь. По — моему, все это входит в программу, как и то, что нам дали встретиться.

Некоторое время они обсуждали положение, в которое попали: но, не имея в руках конкретных фактов, трудно прийти к какому — то конкретному выводу. Пока что ни он, ни она физически не пострадали (не считая, конечно, того, что их «усыпили» в самом начале). Логично предположить, что тюремщики и в дальнейшем не планируют применять силу… по крайней мере больше, чем это необходимо для достижения их цели.

Вот только что это за цель… Это действительно трудный вопрос. В отчаянии Авери и Барбара высказывали самые дикие предположения. Учитывая, как мало они на самом деле знали, оба понимали, что их догадки, скорее всего, весьма далеки от истины.

Барбара предположила заурядное, доброе, старое похищение с целью выкупа. Авери на это заметил, что похитители обычно не утруждают себя проверкой интеллектуальных способностей своих жертв. Кроме того, подобная тюрьма явно выходила за пределы возможностей обычных преступников. Как, впрочем, и сам метод похищения. Рядовым похитителям такое не могло бы даже и присниться. Более того, содержимое чемоданов свидетельствовало о том, что Авери и Барбаре еще очень не скоро придется вернуться домой. И далеко не все время они проведут взаперти.

Идею о сумасшедшем ученом тоже пришлось отвергнуть. Кроме всего прочего, очень уж она была банальная, да и откровенно бредовая. Барбара, однако, настаивала на сохранении хотя бы термина «безумный». Этим словом, как ей казалось, выражается суть происходящего. Но Авери был в этом не уверен.

— Пока что, — говорил он, — и цель, и методы ее достижения лежат совершенно за пределами нашего повседневного опыта. Боюсь, в этом случае наши привычные представления просто — напросто неприменимы.

— Да брось ты болтать, словно только что выполз из Кембриджа! оборвала его Барбара. — Суть в том, что у нас нет ни одной зацепки.

— Вовсе нет, — возразил Авери. — Совсем наоборот. Я нутром чую, что как раз в непостижимости происходящего и кроется ключ к разгадке. Такое впечатление, что разум, стоящий за всем этим, работает совсем не так, как наш. Во всем случившемся есть нечто странное, нечто чужое…

Внезапно пишущая машинка проснулась:

— Вернитесь, пожалуйста, в свои комнаты.

— Ну, теперь жди фейерверка! — воскликнула Барбара и напечатала:

— Большое спасибо, но нет. Мы только что поженились.

Машину это не развеселило.