Марина Дяченко - Vita Nostra. Работа над ошибками [litres с оптимизированной обложкой]

Его очки были серыми, как пепел, и массивными, как у горнолыжника. Сашка села рядом на пассажирское сиденье, стараясь дышать глубоко и ровно, готовясь, возможно, к решающему поединку: она вне страха. Она свободна.

– У тебя должок, – сказал Фарит. – За зимнюю сессию, пересдача. Ну и вот – в первое же занятие нового семестра преподаватель пишет на тебя докладную. Самохина, ты кем себя возомнила?

– Я забыла поблагодарить… тебя, – осторожно сказала Сашка. – За помощь на пересдаче. За очень своевременную похвалу, что я, мол, дисциплинированная студентка…

– Дисциплинированные студенты не говорят на занятиях «не хочу», – его небрежный тон в одночасье сделался ледяным. – Я дал тебе аванс, ты его упустила.

Не вздумай испугаться, мысленно велела себе Сашка.

– Я все равно дисциплинированная, – она говорила, не опуская взгляда. – Я мотивированная, мне не нужно принуждение. Меня нельзя наказывать, и я не позволю…

Последняя фраза была лишней, Сашка поняла это слишком поздно.

– Мне казалось, мы договорились, – сказала она тоном ниже. – Я…

– Со мной. Нельзя. Договориться, – в непроницаемых стеклах на секунду отразились две горящие точки, две неподвижные звезды в темном небе. – Ты спрашивала своего пилота о его семье?

– О какой… – начала Сашка и вдруг онемела. Ее собеседник чуть ухмыльнулся:

– Он женат – официально. У него две дочки, близнецы, трехлетки. В Москве. Ты что-то об этом знаешь?

Сашке показалось, что крыша черного внедорожника прогибается в салон и давит ей на голову, как если бы машина стояла на конвейере, ведущем под пресс.

– Теперь иди, исправляй, – тихо сказал Фарит. – Ты ведь умеешь. Ты тушишь пожары.

– Нет, – сказала Сашка. – Нет, ведь… это невозможно. Ничего… никакой жены с детьми… еще минуту назад не было, это был другой… мир… текст…

– Невозможно? – переспросил он вкрадчиво. – А почему? Хоть что-то в ваших отношениях противоречит такому повороту событий?

– Он противоречит, – прошептала Сашка. – Его… личность. Он другой. Он не стал бы. Я же видела…

– Ты побоялась его присваивать, чтобы не лезть в запретное. Ты легко бы узнала, что он что-то скрывает… либо не скрывает, как повезет. И вот ты поступила честно, – он снова ухмыльнулся, – а он не сказал такой важной вещи о себе. Впрочем, ты не спрашивала…

Сашка молчала, оглушенная.

Ее представления о мире как материальном, управляемом физическими законами пространстве рухнули давным-давно, после первой же встречи с Фаритом Коженниковым. Теперь обрушились ее представления о людях и о самой себе.

Единственный вопрос сейчас казался ей важнее жизни: она с самого начала ошиблась в Ярославе – или Фарит подменил реальность?

Был ли Ярослав женат, когда они вместе бродили по улочкам Торпы, когда он впервые открыл перед ней дверь своего дома? Знал ли он в новогоднюю ночь, обнимая Сашку, что где-то сидят под елкой две его маленькие дочки? И почему, раз уж так сложилась судьба, – почему он ни слова не сказал о своей прошлой семье… да и прошлой ли?

В шестнадцать лет Сашка больше всего на свете боялась потерять маму, и этот страх привел ее в Торпу и заставил учиться через силу, через «не могу». Отдалившись от Сашки, сделавшись «грамматически чужой», мама оказалась в безопасности – насколько это возможно. Но появился Ярослав и заполнил Сашкины мысли, и внезапная смерть грозила теперь ему: птицей, влетевшей в турбину, или смертельной болезнью, или бомбой террориста в далеком аэропорту. И Сашка снова училась через «не могу», и была горящим домом, изменила судьбу Антона Павловича и поверила, что ушла из-под власти вечного страха.

Сашка готовила себя к большему. Она была уверена, что к моменту, когда Фарит пожелает убить Ярослава, она научится подхватывать самолеты в воздухе, отменять мутации клетки и обезвреживать бомбы. Но Фарит убил Ярослава, изменив его прошлое, и с этим Сашка ничего не могла поделать. Фарит подменил пилота Григорьева, как в преданиях нечистая сила подменяла младенцев в колыбели, и вместо любимого человека появился чужой.

Но что, если Фарит никого не подменял? Если это была свободная воля Ярослава, его поступки, его выбор, а Фарит просто подкинул Сашке недостающую информацию?!

«Теперь иди, исправляй», – сказал Фарит, отлично зная, что исправить не удастся. Можно повернуть вспять какую угодно катастрофу, если только это не осознанный человеческий поступок. Свобода – вечный источник зла.