Джо Хилл - Рога [litres]

Где кот проводил остальной день, так и осталось неизвестным. Он не принадлежал соседям. Он не принадлежал никому. Мать сказала, что он бродячий; это слово звучало у нее как плевок, с тем же омерзением, с каким она упоминала «Уинтер-хаус», куда каждый вечер заходил ее муж, чтобы выпить стаканчик (или два, или три).

У кота буквально торчали ребра, черная шерсть на бедрах протерлась, местами обнажив непристойно розовую, покрытую струпьями кожу, а его огромные, поросшие шерстью яйца болтались на ходу между задними лапами. Левый глаз кота был зеленым, а правый – белым, что придавало ему полуслепой вид. Мать велела Ли, своему единственному сыну, держаться от этой твари как можно дальше, не гладить его ни при каких обстоятельствах и вообще ему не доверять.

– Он никогда тебя не полюбит, – сказала она. – Он прошел уже точку невозврата, до которой мог еще хорошо относиться к людям. Ему не интересен ни ты, ни кто-либо другой. Не интересен и не будет интересен. Приходит он по единственной причине, в надежде, что мы ему что-нибудь дадим, и, если мы не будем его подкармливать, он перестанет приходить.

Однако он не переставал. Каждый вечер, когда солнце садилось, но облака еще были объяты закатным сиянием, кот приходил к ним на задний двор.

Иногда Ли после школы выходил на него посмотреть. Ему было интересно, как кот проводит день, откуда он приходит и куда уходит. Ли залезал на забор и шел по верхним бревнышкам, высматривая в кукурузе кота.

Он мог заниматься этим, только пока мать не увидит и не крикнет ему слезть. Забор был из толстых занозистых палок, вставленных в наклонные столбики, и окружал весь двор, включая и кукурузу. Верхняя планка была высоко над землей, примерно на высоте головы Ли, и дрожала под ним, когда он залезал наверх. Мать говорила, что дерево уже гнилое, и перекладина непременно под ним сломается, и он угодит в больницу (отец пренебрежительно махал рукой и говорил: «Отстань ты от него, пусть мальчишка будет мальчишкой»). Ли не мог отстать от забора, да и какой мальчишка смог бы. И он не просто залезал на него и ходил по нему на манер канатоходца, но иногда даже бегал, раскинув руки, словно долговязый журавль, пытающийся взлететь. Было просто здорово бегать по забору, чувствуя, как трясутся под ногами планки и бьется в жилах кровь.

Кот явно решил свести Кэти Турно с ума. Он объявлял о своем приходе жалобным воем, рвущим сердце и уши звуком, повторявшимся снова и снова, пока терпение матери не кончалось, а тогда она вылетала из задней двери и чем-нибудь в него швыряла.

– Да чего тебе надо? – крикнула она как-то коту. – Никто тебя здесь не кормит, так почему же ты не уходишь?

Ли ничего матери не сказал, но думал про себя, что знает, почему кот ежевечерне приходит. Мать ошибочно считала, что он просит поесть, Ли же догадывался, что он тоскует по прежним хозяевам, людям, жившим в этом доме прежде и обращавшихся с ним так, как это было ему по вкусу. Ли представлял себе рыжую веснушчатую девочку примерно своего возраста в комбинезоне и с длинными прямыми волосами, которая ставит коту миску кошачьей еды, а потом сидит на безопасном от него расстоянии и смотрит, не мешая ему есть. Может быть, что-нибудь ему напевает. Идея матери – что кот нарочно их изводит своими непрестанными воплями, просто чтобы посмотреть, сколько они выдержат, – казалась Ли маловероятной.

Он решил подружиться с котом и как-то поздно вечером сел его поджидать. Матери он сказал, что не хочет ужинать, что и так почти лопается от миски зерновых хлопьев, съеденной в школе, и нельзя ли ему просто погулять? Мать сказала, что можно, во всяком случае, пока отец не вернется. Ли не стал говорить ей, что думает встретиться с котом и у него для кота заготовлены сардины.

В середине октября темнеет быстро. Когда он вышел во двор, не было еще и шести, но небо уже совсем потемнело, не считая узкой розовой полоски по ту сторону дороги. Поджидая кота, он тихо напевал песню, которую в этом году часто крутили по радио. «Взгляни на ни-их, – пел он почти что шепотом, – взгляни на ни-их» [41]. Зажглись первые звезды. Он откинул голову и с удивлением увидел, что одна из звезд движется, рисует на небе прямую линию. Через мгновение он осознал, что это, наверное, самолет или даже спутник. Или НЛО! Вот бы здорово. Когда он оторвал взгляд от неба, кот уже был здесь.

Разноглазый кот высунул голову из кукурузы и посмотрел на Ли, в кои-то веки он молчал. Ли вытащил руку из кармана куртки, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть кота.