Дмитрий Липкинд - IT AS IS [сборник]

Каждый из нас, совершая день за днём одни и те же действия, знает, что где-то есть свобода. В теории каждый из нас свободен, но от этого делается только хуже. Незадачливый путник, провалившийся в болото, думает, что благодаря своему судорожному барахтанью он сможет выбраться на берег. Так и мы в каждый момент времени полагаем, что можем прервать наше рабство, и от этого погрязаем в нём всё сильнее и сильнее.

Даже песни, написанные в наше время, указывают на бедственность положения. Гребенщиков пел о поколении «дворников и сторожей». То же поколение с точки зрения Кинчева «дрожит по углам и не смеет петь». Про наше поколение отлично спела группа «Отпетые мошенники» — «мы насосы». Да, мы на самом деле насосы, потому что наше поколение сосёт. Сосут все без исключения. Но имеет значение сословный аспект сосания. У одних это нефтяная труба, у других — лапа. Поэтому мечта любого нашего современника — это как можно скорее перестать работать, достигнув позиции менеджера, и целыми днями искать в интернете смешные картинки и видеоролики, чтобы выделяющиеся при смехе эндорфины заглушили вопиющую пустоту существования.

Если задуматься, то в современном термине, означающем профессиональную ориентацию, — «позиция», заложен какой-то второй смысл, говорящий вовсе не о профессиональных качествах, а о то, чем предстоит заниматься на рабочем месте. «В какой позиции… Ой, простите, на какой позиции вы бы хотели работать?»

И вот, заняв выбранную позицию, офисный сотрудник начинает мечтать о своём светлом будущем. О том, как он станет менеджером. И кто знает, может быть в скором времени мечты сбудутся и придёт мессия. Чартерным рейсом из Великобритании, в опечатанном самолёте, к нам прибудет новый еврей. Придерживая полы чёрного драпового пальто, он заберётся на крышу «Финика» и заорёт, тряся двойным подбородком и сверкая лысиной: «Супермаркеты — кассирам, офисы — менеджерам, мир — ипотечным квартирам, война — загородным домам!»

«Пролетарий» в переводе с латинского означает «служащий тем, что имеет детей», «производящий потомство» (дословно «для детей»), а также «неимущий» или «простонародный». Если заглянуть в энциклопедию, то можно узнать, что пролетарий не имеет права собственности на орудия производства. Его занятие — продавать свой труд. В отличии от Древнего Рима и от Франции 18-го века, сейчас пролетарий вправе сам себе выбирать угнетателя, тем самым реализуя основную парадигму демократии — свободу выбора. Хотя, благодаря NDA, орудиями производства он всё равно не владеет. Получается так, что рабочий информационной эры меняет одного буржуа на другого, блуждая из офиса в офис. «Блуждающий» по-гречески означает «планктон», отсюда и происходит широко известный термин «офисный планктон».

У борющегося за собственную свободу пролетария начала XX века было оружие — булыжник, выломанный из мостовой. Булыжник одинаково легко бил стёкла фабрик и превращал в месиво лица мещан, военных и капиталистов. Что же будет оружием современного пролетария — планктона? Что он может швырнуть в угнетателя? Планктон существует исключительно в искусственной, виртуальной среде своего офиса, не производит ничего вещественного и не имеет доступа к объектам физического мира. Единственное, что у него есть — это его затухающее сознание. Именно оттуда современный пролетариат вырывает свои «булыжники» — комментарии, или, коротко, комменты.

Комменты метаются где угодно и по какому угодно случаю — в социальных сетях, блогах и на форумах. Сотни комментов прикреплены к видеозаписям и картинкам. К каждому комментарию обязательно прилагается аватарка: вот упитанный детина на фоне бассейна где-то в Турции; вот на пляже вытянула свои целлюлитные ноги дама с обрюзгшим лицом; вот белоснежный котик смотрит на тебя сверху вниз. Для метания комментов существует даже специальный термин — «наброс говна на вентилятор». Здесь, с одной стороны, видна отсылка к способу использования булыжника — «метание», «бросание». С другой стороны — самокритика, пренебрежительное отношение к этому виду деятельности — «говно». А с третьей стороны — агрессия к продукту физического производства — «вентилятор».

Если в начале двадцатого века Иван Шадр отлил в бронзе скульптуру «Булыжник — оружие пролетариата», то сейчас, сто лет спустя, нужна другая скульптура — «Коммент — оружие планктона». На ней будет изображён заплывший жиром лысеющий мужчина неопределённого возраста в галстуке-удавке, сидящий перед компьютером и ковыряющий в носу. Предлагаю слепить её из человеческого кала.