Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

— Ну... Я решил, что мне не нравится Город. То есть, я боюсь, что просто не подготовлен к нему. Я думаю, что жизнь на препарате безмятежности отняла у меня приспособляемость, что мне нужно научиться выдерживать напряжение Городской жизни. И, несмотря на это, мне также не понравилась и Детская площадка. Так что я попал между двух огней. — Говоря, он загибал пальцы. — А значит...

— Достаточно, Ларри. Ты все прекрасно проанализировал.

Внезапно перед Ларри медленно открылась правда, и на его лице появилась смущенная улыбка. Сопротивляться напряжению можно было научиться в течении одной ночи... Девять из десяти человек могли этому научиться. Эти девять из десяти не нуждались в длительном, изнурительном детстве, чтобы подготовиться к взрослой жизни. А десятый человек все равно никогда не смог бы стать взрослым.

— Я волновался, — сказал он. — Я тревожился. Я волновался и до вчерашнего дня, хотя даже не осознавал этого!

Отец кивнул. Ларри взял с полки коробку, открыл ее и уставился на три разноцветные капсулы.

— Выходит, на самом деле не было никакого выбора?

— Нет. Твой выбор был сделан вчера утром. Если бы ты не был приспособлен для Городской жизни, то сразу же принял бы капсулу безмятежности. Но ты этого не сделал. Ты взял паузу, чтобы обдумать и принять решение, и выбрал свой статус прямо тогда и там. И ты доказал это нам, борясь с собой за это решение, поскольку думал, что все еще должен был сделать выбор.

Улыбка Ларри стала еще шире.

— Ну конечно же! Способность волноваться и является мерой успешной Городской жизни, — сказал он. — А я уже полон беспокойства. — Тревоги прошедших двух дней все еще крутили ему живот, и это было только начало. — Значит, я принадлежу настоящей жизни. Ну... Пройдет, пожалуй, немного времени, когда я получу свою первую язву!

Его отец так и сиял от родительской гордости.

— Добро пожаловать в свое наследие, сынок, — наследие цивилизованного человека. У тебя есть все предпосылки, чтобы стать отличным гражданином!

Age of anxiety, (Infinity, 1957 № 6).

Фил Марш покинул воинский эшелон на Центральном вокзале и стоял посреди толкающейся толпы своих бывших приятелей, думая о том, звонить Мэрилин или нет. Она не ждала его до пятницы, а сейчас была только среда.

Кто-то пихнул его. Марш обернулся. Это был Гарри Девенпорт.

— Идем выпьем по пивку, — сказал Девенпорт. — Наша первая выпивка в качестве гражданских лиц.

— Нет, — ответил Марш. — Моя жена...

— Твоя жена может и подождать. Она все равно не рассчитывает, что ты приедешь домой до пятницы. Дай же девочке время, чтобы попрощаться со своими приятелями, а? Что такое еще несколько минут?

Марш нахмурился.

— Мне не нравятся такие шутки...

— Шутки? Как знать, как знать? — хмыкнул Девенпорт. — Жены военнослужащих иногда странно ведут себя.

Марш поправил вещевой мешок на плече и холодно глянул на Девенпорта. Они с Девенпортом были призваны в одно и то же время и провели два года в одном и том же месте, тем не менее Марк чувствовал, что почти не знает высокого, сурового человека, стоящего рядом. И внезапно он понял, что и не хотел бы узнать его получше. В Девенпорте было что-то такое...

— Так что? Ты идешь со мной выпить пивка?

— К черту пиво! Я иду домой. Я два года не видел свою жену и не могу дождаться, когда попаду домой.

Глаза Девенпорта вспыхнули холодным огнем.

— Предупреждаю тебя, лучше сначала позвони. Никогда не знаешь, что найдешь, если без предупреждения завалишься к ней!

Они стояли среди толпы, и Маршу не хватало места, чтобы ударить его. Сердито насупившись, он стал пробираться через толпу, прошел мимо прилавков с сахарной ватой и газетных киосков, нашарил в кармане пятнадцать центов и купил жетон. По крайней мере, на жетоны цена не изменилась. Говорили о повышении платы за проезд до двадцати центов, но этого не случилось.

Новые флуоресцентные лампы ярко освещали улицу, хотя и обнажали всю грязь на ней. Старая станция в Бруклине стояла посреди болота, и до дома оставалось пять кварталов. Все вокруг выглядело точно таким же, хотя играющие вокруг дети были совершенно незнакомыми.

Остановившись возле дома, Марш стал шарить в вещевом мешке в поисках ключей, все еще возмущенный тем, что заявил Девенпорт.

Он прекрасно знал Мэрилин и, усмехаясь в ожидании ее удивления, взбежал вверх по лесенке, сунул ключ в замок и открыл дверь.