Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

— Почему? Разве не всегда будет спрос?

— Должно быть, появится что-нибудь новенькое, — уныло сказал продавец. — Дети теперь не интересуются надувными игрушками. Они были хороши в прошлом году, но... — он мрачно вздохнул, — они становятся все хуже.

— Жаль это слышать, — попытался утешить его Ларри.

Он почувствовал внутри какое-то волнение — надувные игрушки были весьма популярными среди его друзей, и ему хотелось узнать, почему продавец делает такие ужасные выводы.

— Мне бы хотелось что-нибудь сделать для вас.

— Не волнуйся обо мне, сынок. У тебя сейчас свои собственные проблемы.

Продавец холодно улыбнулся ему и свернул с пешеходной дорожки на проселочную дорогу, ведущую к Детской площадке, оставив Ларри одного.

Какие странные слова, подумал Ларри и повертел их в голове, привыкая к тому чувству, которое они создавали. У тебя свои собственные проблемы . Он оглядел опрятный, чистый пригород с небольшими, привлекательными десятиэтажными домиками, стоящими среди аккуратно разбросанных зеленых садиков, и покачал головой. Да, проблемы. Быть или не быть . Это была фраза из какой-то старой пьесы, которую он прослушал в записи в библиотеке своего отца.

В то время пьеса показалась ему бессмысленной, но теперь беспокоила его, все время всплывая на ум. Он решил спросить о ней отца за отпущенные ему два дня и пошел дальше. Ему хотелось увидеть как можно больше взрослого мира, прежде чем наступит время принять решение, которое выберет он сам.

Город был лабиринтом соединенных друг с другом зданий, двойных проспектов, запутанных тихих улочек и кучи вывесок и реклам. Ларри стоял в сердце делового района, наблюдая, как взрослые снуют мимо него. Все они шли быстро и решительно, словно выполняли какую-то личную миссию.

— Мальчик, проходи, — раздался рядом чей-то голос.

Ларри оглянулся и увидел человека в форме, хмуро глядящего на него. Вид у него был угрюмый, но что-то промелькнуло в глазах человека, нечто вроде жалости, когда он заметил знак статуса Ларри. Ларри поспешно пошел дальше, в глубину паутины Города.

Он никогда не был здесь прежде. Город был там, куда все отцы уходили на целый день, на все время приятных часов в школе и на Детской площадке, и опять-таки из Города вечером отцы возвращались, грязные и раздражительные. Ларри никогда не ходил в Город прежде. Но теперь он почувствовал, что это необходимо.

Он не имел в виду какое-то конкретное место. Но прожив семнадцать лет в безмятежном мире, он просто должен был увидеть мир беспокойства, прежде чем принять решение.

Внезапно мимо промчался автомобиль, и Ларри отпрыгнул. Здесь, в Городе, автомобили носились прямо рядом с пешеходными дорожками, а не на летающих авиатакси над ними. Несколько секунд Ларри прижимался к стене здания, стараясь успокоиться.

Спокойствие. Оставайся спокойным. Гляди на все хладнокровно и объективно .

Вот только как это сделать?

Девять человек из десяти выбирают этот мир . Ларри провел пальцами по грубому кирпичу здания и почувствовал, как напряжение завязывается узлом в его животе. Девять из десяти. А может, именно я этот десятый? Неужели я хочу решить окунуться в эту жизнь беспокойства и остаться в ней навсегда?

Вроде бы все казалось так. Это грязное, сверхнапряженное, переполненное толпами народа место казалось абсолютно нежелательным. Выбор был очевиден.

Но все же...

Ларри покачал головой. Постояв еще пару секунд без всяких мыслей в голове, он отлепился от здания и сделал несколько колеблющихся шагов вперед. Теперь он был действительно испуган. Внезапно ему захотелось оказаться дома, чтобы снова познать гладкое спокойствие безмятежного дня.

Он пошел быстрее, затем побежал. Пробежав полквартала, он внезапно остановился.

Куда я бегу?

Он не знал. Он чувствовал себя попавшим в ловушку, окруженным и пораженным отчаянием.

Так значит, это и есть Город? Простите, но мне он совершенно не нравится .

— Ты тут один, не так ли? — раздался внезапно позади него голос. — Это не очень умно в твой первый выход без препарата.

Ларри повернулся. Человек, стоявший позади, был высоким и узкоплечим, с обрюзгшим лицом взрослого и широкой, хитрой улыбкой.

— Да, я совершенно один, — сказал Ларри.

— Я так и думал. Я сразу вижу Переходящего, даже без нарукавной повязки.