Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

И еще я знал, что нужно сделать. Мне нужно найти свою девушку, повести ее куда-нибудь, чтобы обсудить все наши разногласия. Я был уверен, что так или иначе мы можем все исправить. Все что мне нужно было сделать, чтобы спасти наш брак, так это быть немного более внимательным и разделить с нею права и обязанности, вместо того чтобы пытаться управлять всем самому. Да, думал я, шагая по знакомым, грязным, старым улицам двадцатого века. Женщинам нужно дать больше прав и обязанностей во всех текущих делах .

Woman's world, (Imagination, 1957 № 6).

Тем утром, когда Ларри проснулся, у его кровати, нежно улыбаясь, стояла робонянька. Она даже не сделала попытки помочь ему надеть халат и вручить обычную утреннюю капсулу безмятежности. Вместо этого она ждала, изящно балансируя на жужжащих колесиках и не делая к нему ни малейшего движения.

— Я уже проснулся, — кислым голосом сказал Ларри. — Почему ты ничего не делаешь? — Он помолчал, немного нахмурившись, затем добавил: — И где моя капсула?

— Сегодня особенное утро, — ответила робонянька. — Сегодня ваш день рождения, молодой человек!

Она дважды щелкнула, зашипела и, наконец, покатилась вперед, протягивая Ларри коробку с капсулами. Коробка открылась, когда робот подкатился к кровати Ларри, и мальчишка увидел в ее мерцающей глубине три капсулы: одна обычная голубая, другие — режуще-зеленая и ярко-желтая.

— Что это?

— Выбирайте, — непреклонно сказала робонянька.

Это слово эхом прокатилось по комнате.

— Выбирайте, — повторил робот, и этот повтор разомкнул цепь синапсов, открывая данные, гипнотически упрятанные в сознании Ларри много лет назад, открыл, так сказать, двери и осветил темные коридоры.

Выбирайте . Это ужасное слово распахнуло перед Ларри перспективу конфликтов, боли и беспокойства. Пальцы Ларри от ужаса задрожали, когда его рука нависла над капсулами... Коробка дрогнула в секундной нерешительности, в то время как блестящая бусинка пота прокатилась по его лицу.

Он потрогал рукой голубую капсулу, ту самую капсулу, которая могла бы навсегда закончить для него внезапный кошмар. Он погладил ее глянцевую поверхность, затем покачал головой и коснулся ярко-желтой. Но как только он дотронулся до нее, дрожь страха пробежала по всему его телу, и Ларри поспешно схватил зеленую капсулу и проглотил ее.

— Ладно. Я выбрал, — слабым голосом сказал он.

Робонянька, по-прежнему улыбаясь, закрыла коробку и откатилась. Она поставила коробку обратно на полку и сказала:

— Да, Ларри, вы выбрали, но этот ваш выбор лишь отсрочка окончательного решения.

— Я знаю, — сухо ответил Ларри. — Я... Я еще не готов. Но по крайней мере, я сделал шаг вперед. Я не выбрал наркотик безмятежности.

— Совершенно верно, — сказала робонянька. — Но вы все еще можете остаться в безмятежности детства или войти в полную беспокойств взрослую жизнь.

— Мне нужно подумать, — сказал Ларри. — Вот почему я взял среднюю капсулу. Мне нужно подумать.

— Да, пусть он подумает!

Ларри поднял голову и увидел сгорбленную фигуру отца у двери спальни. Робонянька немедленно укатила прочь, а Ларри сел на кровати. Лицо отца, испещренное морщинами, с мешками под отчаянными, внимательными глазами, не отрывалось от него.

Затем это усталое лицо прорезала слабая усмешка.

— Итак, ты наконец достиг беспокойного возраста, Ларри! Добро пожаловать во взрослую жизнь!

За плечами у Ларри осталось семнадцать лет безмятежной жизни, до которых пролетели три века, начиная с появления препарата безмятежности, разработанного Колетски.

Это был безвкусный, недорогой препарат, и — несмотря на его чудесные свойства — не образовывал зависимости. Взрослые под влиянием препарата безмятежности обнаружили, что совершенно лишены беспокойства, что их перестали грызть сомнения относительно будущего, перестало что-либо волновать, но так же они перестали что-либо планировать и предполагать на будущее. Препарат Колетски сделал их абсолютно безответственными.

Естественно, этот препарат стал очень популярен среди определенной группы взрослых с низким экстрасенсорным сопротивлением подобной панацее, и некоторое время препарат безмятежности был значительным источником беспокойства среди достаточно проницательных людей, которые могли предвидеть будущее. Сотни тысяч людей в год уходили в синтетическое счастье, создаваемое препаратом безмятежности, возвращаясь тем самым к бездумному миру детства.