Роберт Силверберг - И рушатся стены [сборник]

Услышав сообщение о смерти Тсалто, Делоне отправился на традиционное ритуальное поклонение мертвому отцу. Подойдя к дому, он увидел длинную очередь печальных саллатов, медленно проходящих мимо старика с наполненными болью глазами, причем каждый поочередно сгибал колени, осторожно касался пальцами висков и кидал щепотку соли на растущую перед стариком кучу.

Делоне присоединился к процессии, надев зеленый платок плача саллатов. Когда он добрался до Демета, который терпеливо ожидал окончания церемонии, чтобы начать свой личный траур, Делоне заглянул в глубину его грустных, старческих глаз. Бедный Тсалто, подумал Делоне.

Он отвернулся и пошел по тихой улице к своему жилью, думая о Тсалто, лежащем на Одинокой Горе, где-то у границ крозни, и о том, что чувствует теперь старый Демет, когда крозни убили его сына.

Подойдя к ярко раскрашенной двери своей квартиры, он остановился, чтобы послушать звуки, которые Мария всегда издавала, когда волновалась, благословляя их ужин. На мгновение он даже забыл о мертвом Тсалто и печальном старом Демете. В его голове мелькнуло изображение: костлявая, неопрятная девушка, которая жила у него дома за несколько месяцев до его окончательного разрыва с Землей. Он представил, как она механически сует мясо в мясорубку, и сравнил угрюмое выражение ее лица с вечно веселым лицом Марии.

Делоне толкнул дверь, снял туфли, пошаркал ногами о коврик и вошел внутрь.

Мария прибежала к двери с легким смешком восторга и поцеловала его. Он почувствовал волну удовольствия, исходящего от ее теплого тела, но отстранил ее, поздоровался официальным местным жестом и надулся.

— Я...

— Прости, — сказала она, сделала такой же приветственный жест и тоже надулась. — Я забыла, что тебе это не нравится.

Делоне покачал головой и опустился на стул. Нет, он не сказал бы, что ему это не нравилось. Но поцелуи принадлежали Земле, поцелуи — это то, чем можно было заниматься с девушками-землянками, всего лишь старинный костный обычай. Но здесь, среди саллатов, поцелуй от Марии был пародией на чистые, прекрасные узы любви саллатов.

Он привлек ее к себе и нежно погладил по руке, чувствуя себя немного смущенным от собственной грубости. Он понимал, что Мария просто пыталась показать ему свою любовь так, как могла бы сделать это землянка, думая, что это ему нравится. Она не понимала, что напоминание о планете, которую он оставил навсегда, лишь отвращало его.

Он ласково погладил шесть узких пальцев, словно подчеркивая факт неземного происхождения, подчеркивая ее единственную отличительную черту инопланетянки. Он понимал, что когда-то должен объяснить ей, почему так реагирует на ее добродушное, естественное подражание обычаям Земли вместо многовековых обычаев саллатов.

— Время обедать, — немного погодя сказала она.

Рука к руке они подошли к столу, где Мария поставила еду Круга Четвертого Дня. Делоне позволил ей отодвинуть стул и сел. Она осталась стоять, так как нынче был Четвертый День.

— Демет начал траур, — сказал Делоне, переходя к хлебу. — Я только что присутствовал на церемонии. Во время своего последнего рейда крозни убили Тсалто.

Мария склонила голову.

— Сын Демета мертв?

— Да, — сказал Делоне и чуть было не добавил, что это вина Демета, потому что именно он привел крозни в Саллат. Но вовремя удержался.

— Мир такой холодный, — сказала Мария, словно прочтя его мысли. — Раз уж человек, ответственный за их спасение, за то, что привел сюда, был вынужден отдать им жизнь своего единственного сына...

— Может, будет суд? — сказал Делоне.

— Нет. Мне грустно, когда ты так говоришь. Мы не знали, что такое крозни. Мы лишь знали, что их мир в опасности, и у Демета не было другого пути, кроме как спасти их.

Несколько минут они молчали. Делоне пытался привести свои мысли в порядок, чтобы не сказать ничего, что позволило бы внедренному в его сознание земному яду просочиться наружу. Земля была планетой ненависти и ненавистников. Но он покинул землю, и самое искреннее его желание состояло в том, чтобы оградить Марию от ненависти Земли.

Тем не менее, обдумывая ситуацию, он ощущал лишь горькое негодование. Пятьдесят лет назад Демет был главным среди саллатов, и когда было обнаружено, что соседняя планета, принадлежащая крозни, должна погибнуть в космической катастрофе, Демет возглавил спасение приземистой, уродливой, с бледной кожей расы крозни и привел их сюда.