Песах Амнуэль - Смещение

— Я даже фирмой не руководил, — улыбнулся Эверетт. — И да, терпеть не могу выпивку, с детства не любил. Отец, он был офицером, пытался меня приучить к алкоголю, но ничего не вышло. По-моему, это что-то генетическое…

— Вы так думаете? — удивилась Ализа. — Вы все-таки Эверетт, верно? Генетически один человек.

— Казалось бы. Но мы с ним, — он кивнул на Алана, — тоже один человек, однако отличия вы прекрасно видите.

— Да, — согласилась Ализа. — Алан… — Она запнулась. Хотела, чтобы он произнес, наконец, слова, которых она ждала три последних года. Готова была сказать их сама.

— Алан, — повторила она, — пожалуйста…

Нужно было отвечать. Алан, будто слепой, сделал шаг, остановился, протянул к Ализе руки, отвел взгляд, спрятал руки за спину, отступил…

— Алан…

— Ализа, — пробормотал Алан. — Ализа, дорогая, я не тот, кого вы… Я — другой, понимаете? Это ужасно!

— Хватит препираться, — резко сказал Эверетт. — Мир меняется каждое мгновение, даже чаще, каждый квант времени. Максимум смещается все быстрее, и, если мы…

Он помолчал долю секунды и закончил скорее спокойным и умиротворенным голосом, нежели резким и беспощадным:

— Если мы не решим эту проблему сейчас, то скоро ее станет невозможно решить. В распределении изменится не только максимум, но и форма.

— И когда, — голос его опять приобрел исчезнувшую было жесткость, — дело дойдет до изменения физических законов, наступит конец. Точка. Сингулярность.

Эверетт вещал.

— Сначала изменения будут незначительны, но этого окажется достаточно, чтобы начали разрываться межатомные связи, предметы рассыплются в пыль, дома обрушатся, Земля и планеты сойдут с орбит, потому что изменится гравитационная постоянная, ядерные реакции синтеза в центре Солнца прекратятся, и эта зараза мгновенно распространится на все ветви альтерверса, на все многомирие! Мгновенно, потому что речь не о передаче информации, а об изменении самих основ…

— Перестаньте! — Ализа опустилась на диван, закрыла уши руками, а Эверетт пожал плечами, улыбнулся, неожиданно опустился перед Ализой на колени и сказал тихо, спокойно и убедительно:

— Ализа, милая, все будет. Все, чего вы от меня ждете. Не сейчас. Сейчас нам нужно ехать. Лететь. Спешить.

— Спасать мир? — Ализа хотела, чтобы в ее голосе звучала ирония, но произнесла два слова с беспомощностью ребенка, которому сказали, что он большой молодец и герой, а сам он чувствовал себя маленьким, беззащитным и слабым.

— Да, — твердо произнес Эверетт и оглянулся, ожидая от Алана подтверждения.

Алан достал телефон.

— Выключен, — констатировал он с удивлением. Включил. Мелодия соединила на дисплее две ладони, аппарат ожил и разразился длинной серией звоночков, сложившихся в бессмысленное подобие мелодии.

— Это Лаура, — сообщил Эверетт. — Ответьте, Алан, скажите, что мы будем… Сколько нужно времени, чтобы попасть отсюда в офис Шеффилда?

— Где это? — спросила Ализа.

— В Вашингтоне, — ответил Алан. — Три часа, если успеем к ближайшему рейсу.

— Самолет? — спросил Эверетт.

— Да.

— А такси?

— Примерно столько же.

— Нужно быстрее.

— Но…

— Алан, мы уже сместили максимум!

— Я не…

— Стойте где стоите. Закройте глаза. Ализа — вы тоже. Дайте мне руку. Нет, обнимите. Лучше я — вас.

Стало темно.

В полете молчали. Марк, сидевший у окна, закрыл шторку и спал. Или делал вид, что спал. Кодинари решил, что Эверетт не хочет разговаривать, сердится, ему нужно сейчас не в Вашингтон лететь по причине, которой он не понял и понимать не хотел, ему нужно было репетировать новую программу, без него ребята сделают все, как он показывал, но души в их исполнении не будет, и, когда он вернется — Марк надеялся, что пропустит только одну репетицию, — придется начинать заново.

Кодинари же, напротив, воспринял поездку как возможность еще раз вырваться из рутины. Когда позвонил детектив Карпентер из Вашингтона и попросил (попросил, да, но так, что Кодинари не мог отказаться) прибыть для выяснения важных вопросов, связанных с делом Эверетта, когда он сказал довольно резко «Извините, детектив, я занят, и если вам нужна информация, свяжитесь с детективом Остмейером, с ним мы уже беседовали», когда он это сказал и прервал связь, сердитый на весь мир и особенно на полицию Сан-Хосе и Вашингтона, когда он захотел вызвать миссис Чарлз и попросить, чтобы она приготовила кофе покрепче, раздался звонок с неопределимого номера, и голос, который он не знал, но узнал сразу, сказал: «Дик, ты должен приехать, и Марк тоже, обязательно!»