Николай Васильев - Похищение из сераля [СИ]

Номер, впрочем, оказался скромным: вдоль его стенок вплотную к окну стояли две кушетки, накрытые пледами, а в их изножьях — по креслу. Из узенькой прихожей можно было попасть в туалет с унитазом и («О счастье!» — подумал Макс) в душевую. В прихожей были два узких шкафа для одежд и телефон на полочке. Все.

— То есть завтракать, обедать и ужинать мы будем обязаны в ресторане, — предположил Макс.

— Никак нет, — засмеялся Альбер. — Можно все заказывать в номер и нам привезут это «все» на колясочке. Жаль только, что это будет гарсон, а не боннэ. Впрочем, что Вы имеете против ресторана? Там как раз бывают очень пикантные постоялицы…

— Боюсь, что я в отеле буду только завтракать, — сказал Городецкий. — Моя работа предполагает контакты, контакты и контакты. И днем и вечером — где-нибудь в ресторане…

— Никогда не думал, что продажа автомобилей — такое утомительное занятие. Бросьте ее, становитесь журналистом. У Вас получится, уверяю. Человека, владеющего словом, сразу видно…

— Журналистов нередко вызывают на дуэль, особенно у вас, во Франции. А иногда просто убивают — как в Италии или Германии. Я, признаться, боюсь вида крови, а от мыслей о смерти меня бьет озноб.

— Не похожи Вы на труса, — протянул Альбер, пристально его разглядывая. — Это я тоже наловчился понимать… А кстати, как Вы собираетесь продавать автомобили? На пальцах что-ли или по фотографиям?

— Мой образец едет сюда по железной дороге, — пояснил Максим. — Через день я надеюсь его выгрузить и покатать Вас по Стамбулу.

— Ну что Вы! Мне вполне хватит конки с извозчиками. Тем более что мой режим: несколько часов беготни, а потом писанина в номере. Ну а вечер я оставляю только для удовольствий.

— Что ж, можете предаваться этим удовольствиям здесь, часов до десяти-одиннадцати вечера. В любом случае я буду предварительно звонить.

— Как повезло мне с соседом, как повезло!

Первый визит Городецкий собирался сделать послу Австро-Венгрии в Стамбуле, маркграфу Иоганну фон Паллавичини (генеалогически маркизу Джованни Паллавичини). Но предварительно позвонил.

— Из телеграммы эрцгерцога я понял, что наша встреча должна быть конфиденциальной? — спросил посол. — Тогда прошу навестить меня приватно, дома, часов в семь вечера. Вы, надеюсь, ужинаете в это время? Вот и хорошо.

Макс позвонил на железнодорожную станцию и после долгих переговоров на нескольких языках выяснил, что товарный состав из Вены уже пришел и что он может забрать свое авто. «Вот это отличная новость, — порадовался он. — Умели в те времена работать четко по графику». Он поехал на станцию Истанбул-сортировочная и там малость побегал, прежде чем спустил свою «ласточку» по доскам с платформы. Заправиться, к счастью, удалось здесь же, хотя бензин пах как-то странно. Зато когда он, миновав Галатский мост, стал мощно взбираться по булыжной мостовой в район Пера, в сердце его поселился кусочек радости. Подкатив к отелю, он прошел к стойке портье с намерением позвонить Альберу в номер, но всеведущий консьерж отрицательно мотнул головой в знак того, что номер пуст.

Тогда он чуток подумал, откинул верх и поехал в исторический центр, где неспеша поднялся к ограде дворцового комплекса Топкапы, проследовал до омусульманенного храма святой Софии, постоял там немного, проникаясь византийским величием, и поехал к Голубой мечети, не менее грандиозной, но абсолютно мусульманской. Потом побывал на Ипподроме, добрался до Большого базара, но, убоявшись толп, пустился обратно, объехал его по боковым улицам и попал к медресе (будущему Стамбульскому университету), зажатому мечетями халифов Баязида и Сулеймана. Потом спустился к Золотому Рогу и обнаружил там Египетский базар специй. Поколебавшись, он накинул на автомобиль крышу, запер двери и сделал уже шаг в направлении базара (хотел поискать мумие), как одумался: по возвращении можно было остаться без дворников, фар, а то и без колес. «На фиг, на фиг мне такое счастье! Приеду сюда с Альбером как-нибудь, он посторожит».

Держа курс на Новую мечеть (которая, он помнил, возвышалась над южным концом моста), Макс переехал в Галату, но взял курс вправо, вдоль берега — где-то там (он помнил по спутниковой карте) стоял дворец Долмабахче, в котором были воспитаны многие нынешние персоналии: и сам султан Абдул Хамид, и его братья и сестры, и мятежный принц Сабахаддин. Вскоре, и правда, справа потянулось двухэтажное здание европейского типа (метров 10 в высоту), но с неуловимыми глазу (с расстояния в 100 м) арабесками. В его центральной части высота этажей возросла вдвое и к улице сбегало парадное крыльцо — вероятно, здесь был тронный зал. Напротив дворца был разбит сад, который и огибала улица. А напротив въездных ворот в этот сад, на другой стороне улицы располагалась кофейня — уютная, как большинство кофеен Стамбула. Макс решился, остановил машину возле кофейни и вошел в нее.