Николай Васильев - Похищение из сераля [СИ]

— Я читала об успехе Вашей пьесы, — вновь кивнула Джорджина. — Только я думала, что к нам придет какой-то другой Городецкий, дипломат.

— Меня убедили, что в новом веке дипломатия станет изощреннее, причем на первой стадии переговоров более убедительным может оказаться любой разумный человек, добившийся известности. Для подтверждения этого тезиса на переговоры с султаном был отправлен я.

— Вы хотите вести переговоры с Абдул Хамидом непосредственно? — встревожился посол.

— Вероятно, придется, — кивнул уже Максим, — но не переговоры, а разговоры. О том, о сем, а там и до судеб мира доберемся…

— Об этом эрцгерцог мне не писал…

— Не волнуйтесь, Ваша светлость, мы будем с Вами действовать в плотной связке.

— Януш, — воззвала к мужу жена. — На подобные темы Вы будете разговаривать после ужина, а сейчас прошу к столу. Разливайте суп, Гретхен.

В отличие от ужинов в других домах в семье дипломатов разговоры не прерывались даже за супом. Джорджина, аккуратно поглощая в меру горячую жидкость, задавала и задавала вопросы гостю (в основном, о его светских знакомых), а он, отвечая на автомате, стремился манипулировать ложкой не менее искусно, чем хозяйка. Вдруг она задала иной вопрос:

— Как странно Вы держите тарелку? Разве это удобнее — наклонять ее от себя?

— Конечно, — с апломбом сказал Макс (с детства применявший сию московскую методу). — В этом случае капли с ложки падают на опустошенный край тарелки, а не на мою грудь.

— Ловко, — признала хозяйка. — Впрочем, капли с моей ложки почему-то никуда не падают.

— Вы — женщина, — завистливо вздохнул Макс. — Нам вашу аккуратность очень трудно освоить.

— Януш освоил, — хмыкнула довольно Джорджина.

— Чего мне это стоило, — бормотнул в усы Иоганн.

Вторым блюдом оказалось рыбное: Гретхен подняла крышку с фарфорового блюда, на котором лежали три запеченые красноватые рыбинки длиной сантиметров по 30, облитые каким-то соусом и обложенные овощным гарниром.

— Выбирайте, Максим, — предложила Джорджина. — Это знаменитые «султанки», которых по нашей просьбе прислали из дворца Йылдыз, резиденции Абдул-Хамида. По латыни они называются Муллус барбатус понтикус. Вкуснее рыб я не пробовала — особенно вот в таком виде: запеченые в белом вине! Недаром весь улов этих редких рыб идет на султанскую кухню!

Макс выбрал, конечно, ту, что менее казиста — хотя удалось ему это с трудом.

— Я сглупила, — признала Джорджина. — Надо было выбрать мне самой и разложить по тарелкам. Ладно, раз уж Вы нацелились на беседы с султаном, то он может угостить Вас и 50-сантиметровой султанкой. Но берегитесь: в гневе Абдул Хамид безудержен и легко может лишить Вас головы — хоть и не собственноручно.

— У него на обеде или ужине не будет к рыбе этого прекрасного токайского вина, — посокрушался Макс. — Или запрет на вина в султанском дворце отменен?

— Что Вы, Максим, — усмехнулся Паллавичини. — Наш Абдул позиционирует себя не только султаном, но и халифом, то есть духовным «отцом» всех мусульман и потому строго блюдет законы шариата. Так что вина мы пьем только на приемах в европейских посольствах — или дома, конечно.

— Бедновато в Стамбуле с развлечениями, — поделился своими впечатлениями Городецкий. — Одни кофейни кругом и мужчины, мужчины, мужчины. Вернее, женщины есть, но упакованные в покрывала и чадры, преимущественно в годах и преимущественно на рынках…

— Тем не менее Вы нашли сегодня подлинную драгоценность: принцессу и прямо на улице! — заулыбался Паллавичини.

— Как принцессу?! — воскликнула Джорджина. — Где? Кого?

— Фатьму Нуреддин, возле Долмабахче, — пояснил Макс. — Заинтересовалась моим автомобилем, а далее и мной самим.

— Вы мужчина, конечно, видный, — с сомнением протянула дама, — но влет заинтересовать внучку султана, да еще наиболее капризную… Что Вы ей пообещали?

— Научить ее летать, — сказал, улыбаясь, Макс.

— Вы авиатор? — с ноткой ужаса удивилась Джорджина, но тотчас обратила удивление на практический аспект: — И привезли в Стамбул аэроплан?

— Для полетов в небо не обязательны мотор и крылья, — еще шире улыбнулся Макс и интригующе замолчал.

— Ну да, есть еще воздушные шары, — с ноткой раздражения вспомнила дама. — И эти… как их?

— Дирижабли, — подсказал муж.

— Мимо, — мотнул головой гость. — Но пока я не буду раскрывать вам свой секрет. Вы можете узнать его позже, после демонстрации принцессе…

После ужина хозяин провел гостя в свой кабинет (уютную комнатку с письменным столом и парой кресел, стены которой были сплошь заставлены шкафами с книгами), попросил прощения и раскурил замысловато изогнутую трубку.