Дмитрий Баюшев - Неисправимый [СИ]

Господи, как он разделался со своими жертвами. Даже упертый Мак-Нолли, которому всё было до лампочки, отвернулся при виде бойца с вдрызг разнесенным черепом. Начал сглатывать, борясь с тошнотой.

Задерживаться рядом с убитыми не стали, дабы не быть легкой добычей для вооруженного изувера. Перед тем, как разойтись, Зунгалла разрешил стрелять на опережение. Но не выше паха.

Теперь, когда у Лоу появился автомат, ходить кучей было опасно — кучу можно было срезать одной очередью. Бойцы разделились, но так, чтобы всегда быть в пределах видимости.

Хрум помалкивал, знал, что момент ответственный. Да и болтать, собственно, было не о чем, Саламанта-то не откликался.

Лоу был где-то рядом. Зунгалла это чувствовал, поэтому был на предельном взводе, готовый в любую секунду побежать, упасть, броситься назад, открыть стрельбу. Впереди и чуть сбоку шел Мак-Нолли, тоже весь внимание, сзади прикрывал тыл реактивный зулус Киряка. Это была фамилия. А имя было еще чуднее — Курюка.

Вот кто-то мелькнул в просвете между домами. Мак-Нолли оглянулся и покачал головой — не Лоу, мол. Глаза его внезапно расширились, он начал разворачиваться через левое плечо. Сзади донеся тупой удар, сдавленный вскрик. Повернувшись, Зунгалла увидел оседающего на землю Киряку. Тот судорожно дергался, на губах пузырилась розовая пена, потом лентой хлынула черная кровь.

Киряка повалился на бок, из спины его торчал деревянный кол. А ублюдка Лоу уже и след простыл.

— Патроны экономит, скотина, — сквозь зубы процедил Мак-Нолли. — Надо же, какая сволочь прыткая, я даже выстрелить не успел. А вот ведь был — на мушке.

— Шестеро осталось, — сказал Зунгалла и подумал, что это опасный знак, когда начинаешь считать, сколько осталось бойцов. Это уже где-то на грани капитуляции. Но поскольку капитуляции быть не может, то это чистой воды паника. Кому охота вот так запросто умирать? Шлепнуть гада, и черт с ним, с Саламантой!

«Эй, эй, эй, — раздался встревоженный бас Хрума. — Это ты мне брось, мы так не договаривались. Саламанта — ценный кадр, не дай Бог его потерять».

«Тогда сами ловите, — ответил Зунгалла. — Этот Лоу перебьет нас, как мух».

«Мужчина ты или не мужчина? — сказал Хрум. — Одного гаврика не одолеете. Есть, в конце концов, усыпляющий газ, пули со снотворной начинкой. Мне ли, штатскому, учить офицера?»

«Поздно, — откликнулся Зунгалла. — Где ты был раньше?»

Хрум пробормотал что-то невнятное, типа — пора бы, мол, и самому головой обзавестись, и отключился.

Жара стояла несусветная, ни ветерка, ни дождинки, поэтому, наверное, и людей на улице в эту послеполуденную пору не было, так — мелькнет где-нибудь фигура и вновь полнейшее оцепенение. Только кучка чудаков в камуфляже шарит по городу в поисках еще одного чудака-маньяка. А может, наоборот — маньяк пасет штурмовиков.

Подтянулись ушедшие было вперёд бойцы, опять образовалась удобная для стрельбы куча.

«Вот так и будем каждые пять минут собираться вокруг очередного трупа», — подумал Зунгалла и скомандовал:

— Разойтись. Стрелять на поражение!

При подготовке отчетного доклада своему шефу аналитики Совета Безопасности ведущей державы мира, собрав воедино все факты, сделали неожиданный вывод: на планете начинает проявлять себя некая сила, противодействующая планам ведущей державы, а следовательно и мирового правительства.

Действие этой силы пока намечено слабо, поэтому трудно определить источник её происхождения, однако она далеко не стихийна. Не может же вот так запросто в ряде слаборазвитых стран возникнуть устремленность на изоляцию от иностранного капитала. Не так уж они прозорливы, эти лапупы, чтобы понять, что внешняя помощь направлена вовсе не на повышение их лапупского благосостояния, а на абсолютное подчинение с полным контролем над природными ресурсами и уровнем рождаемости.

Также не может быть, чтобы одновременно во многих странах появились одинаковые движения, пропагандирующие неприятие общепринятых материальных ценностей и уход к Природе, то есть к Богу. Причем с пугающей массой последователей. Церковь, кстати, здесь была ни при чем.

Кто-то активно вмешивался в глобальный передел собственности, в результате летели к черту тщательно продуманные военные операции, срывались выгодные сделки, лопались инвестиционные банки, короче, ломалось всё и вся.

Ну и так далее, и тому подобное в том же духе.

Конечно, процесс противодействия еще только-только начался, но он нес в себе настолько опасные тенденции, что уже сейчас нужно было принимать жесткие меры. Дабы пресечь на корню. Дабы потом не кусать локти.