Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

Мортимер по сравнению с ним казался букашкой.

Асмодей всегда старался принизить, а если не получалось — смертельно оскорбить, морально извалять в грязи. И это у него получалось.

Что ж! Мортимер начал разбухать, увеличиваться и остановился, когда вырос до размеров Асмодея. Правда, начал задевать макушкой потолок, вызвав издевательский смех Асмодея.

— Мыльный пузырь, — сказал он. — Эк раздулся. А мы вот тебя булавочкой.

Ткнул жезлом, но промазал. Вот тут Мортимер не побрезговал воспользоваться подпространством.

— Всё твои штучки, — пробормотал Асмодей, продолжая сидеть. Чувствовалось, что рассержен. — Технарь-одиночка, Кулибин недорезанный…. А что это у тебя в руке-то? Огненная плеть? Магией занялся, любезный? А на-ка вот прикурить.

Швырнул в Мортимера огненный шар. Тот ловко рассек его плетью на четыре части. Огонь брызнул в стены, сам же Мортимер остался невредим. Пока что он оборонялся.

Асмодей встал с кресла, рукой поднял вверх потолок, чтобы не мешал, жестом убрал к стене кресло, в котором оставил свой рубиновый жезл. Сказал:

— Значит, как встарь? Как в юные годы — на рапирах? Извольте.

В руках у него появилась пара украшенных бриллиантами рапир, одну он швырнул на пол перед Мортимером и, не дожидаясь, пока тот поднимет её, начал фехтовать. Острый клинок рассек рукав черной тенниски. Стегнув плетью, Мортимер выбил из руки противника грозную рапиру и погрозил пальцем.

— Значит, честно не хочешь, — резюмировал Асмодей, пальцем подзывая к себе рапиру. Та подлетела, легла рукоятью в ладонь. — Учти, я без жезла, а значит, не хочу убивать. Думаешь — почему?

— Почему? — спросил Мортимер, перекладывая плеть в левую руку и поднимая рапиру правой.

— Потому что ты отсюда не выйдешь, — сказал Асмодей, кривя тонкие губы. — А что мне от тебя, от дохлого, толку? Я поговорить хочу. Узнать, как ты докатился до жизни такой, что ушел из родного мира в мир людишек. Ты же мне как брат. Зачем предал?

— Странно слышать от тебя про предательство, — произнес Мортимер и пару раз вхолостую рубанул рапирой, проверяя, как прилажен к рукояти граненый клинок. Вроде не болтался, хотя от «братца» Асмодея можно было ожидать всего. — И с чего ты взял, что я отсюда не выйду?

— Проще простого, — ответил Асмодей и топнул копытом, обутым в лакированный ботинок.

Пол под Мортимером провалился, он полетел в черную пропасть без дна. Инстинкт сработал прежде, чем он приказал себе измениться. Через секунду он превратился в крылатого архидемона, то есть принял естественный свой облик.

Взмыл вверх и не нашел провала, через который рухнул вниз. Асмодей намертво замуровал его.

Та-ак. Архаиму Зазеркалье недоступно, Самаэля долго ждать, остается, как обычно, надеяться на себя.

— Технарь, значит? — пробормотал Мортимер, шаря впотьмах по тайным своим закромам, где на полках были аккуратно разложены различные артефакты и грозное оружие. — Где-то тут у меня был «Маленький Давид». Вот он, малыш, калибр 91,4 см. Что там у нас в сопроводительной записке написано? Ага, американская мортира для стрельбы крупной авиабомбой. И приписочка: экономные американцы скумекали, что стрелять авиабомбой из мортиры дешевле, чем сбрасывать её с самолета…. А вот и сама авиабомба. Нет уж, нет уж, этой мортирой можно всё Зазеркалье разнести и пол Объекта в придачу. Или рискнуть? Для эффекта.

Зарядив гигантское орудие, Мортимер выстрелил.

Авиабомба прошибла не только пол, но и потолок зазеркального убежища. До Галереи, правда, не дошла, застряла в одном из хитрых переходов, где благополучно взорвалась. От этого полопались все зеркала в Знаменске, треснуло даже вставленное в золотую раму толстенное внушительное зеркало в вестибюле Центральной Гостиницы.

— Вот и я, — воскликнул Мортимер, вылетев сквозь широкую дыру и приземлившись рядом с Асмодеем, который прилаживал себе оторванную бомбой ногу. — Не ждали-с?

— Шут гороховый, — прошипел Асмодей, сверкнув на него рубиновым глазом. — Больно же.

— Давай драться, — гордо провозгласил Мортимер. — Никакой пощады. Бой до смерти.

— Я пошутил, — отозвался Асмодей. — Ты же знаешь, что смерти нет. У одного тебя только с десяток ипостасей, да и у меня… со счета сбился. Как такого убьешь?

Закончил с ногой, встал, топнул, удовлетворенно кивнул и сказал:

— Борьба у нас с тобой вечная. Главное — навредить. У тебя там в запасе много всяких гадостей?

— Много, — подумав, ответил Мортимер.