Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

Подошел Черемушкин и заявил: «При всём уважении к вам, Олег Павлович, я отказываюсь от этого кабинета. Я его боюсь».

— Стоп, стоп, стоп, — Мортимер поморщился. — Вы что — сговорились? Последние действия категорически отменяю.

Черемушкин почувствовал, что воздух вдруг сделался липким, влажным, а тело разбухшим, неповоротливым. Горло сдавило стальными тисками, ещё секунда, и он бы задохнулся, но тут Мортимер, кинув на него мимолетный взгляд, щелкнул пальцами.

Немедленно отпустило.

А вот Тарнеголет, багровый, разинувший в крике рот, начавший было поднимать правую руку, так и остался стоять в неестественной позе. Рот у него был чересчур широкий, как у сома, выбрит он был неважно, на краешке выпученного глаза проступила слезинка да так и застыла. Этакий неудачный снимок без всякой ретуши.

Между тем кабинет заволокло густым белым туманом.

— За мной не ходить, — предупредил невидимый Мортимер.

Открылась и тут же захлопнулась тайная дверь.

Долгих десять секунд Черемушкин простоял истуканом, чутко прислушиваясь к окружающему его безмолвию, не уловил ни звука и начал приставными шажками передвигаться в сторону предполагаемого выхода. Но почему-то наткнулся на застывшего Тарнеголета. Тот был страшен, багров, глядел пристально, точно видел насквозь. Однако ничего он не видел, просто смотрел перед собой и не дышал.

Черемушкин обошел скороспелого миллиардера, вновь, растопырив перед собой пальцы, побрел к выходу и вновь наткнулся на Зиновия Захаровича.

Мистика, Черемушкина начало трясти.

Клацнул замок, невидимый Мортимер сказал: «Что не стоится-то?», из тумана появилась черная рука, ухватила Черемушкина за шиворот. Миг, и он стоял перед Мортимером в огромном прекрасно освещённом помещении, сплошь заставленном какой-то хитрой аппаратурой серого цвета со множеством тускло мерцающих экранчиков, разноцветных кнопочек, ползунков, колесиков с ручками, чтобы удобнее крутить, и т. д., и т. п. Помещение было без конца, без края, а вот двери, в которую Мортимер втянул Черемушкин, как ни странно, нигде не было.

— Что это? — немедленно спросил Черемушкин, глядя на бесчисленные серые стойки.

— Это Планзейгер, — охотно ответил Мортимер, переходя от стойки к стойке и совершая длинными черными пальцами различные операции. — На самом деле он вовсе не такой, но мне с моим человеческим телом в таком виде он наиболее удобен. Разбалансировка, дружище. Всего лишь навсего.

— Всего лишь навсего? — переспросил Черемушкин. — Я чуть с четвертого этажа не сверзился. Всего лишь навсего.

— Но ведь не сверзился же, — возразил Мортимер, переходя к очередной стойке. — Экий ты, брат, привередливый.

Весело посмотрел на Черемушкина и добавил:

— Больше не повторится.

— А в чем причина? — нудно спросил Черемушкин. — Надобно бы найти причину.

Мортимер поскучнел и сказал без всякого выражения:

— Причина как всегда о двух рогах и при хвосте. Воняет серой. Самое главное, что причина эта никогда не спит, хуже фашиста, в постоянном бдении. Надобно нам, Василий, нашего координатора настроить почётче, чтобы давил заразу в зародыше. Мало ли что. Не век же куковать в Солнечной системе, которую облюбовал папа Сатана. В другой системе такого папы нет, но там обязательно объявится другой разносчик. И там вирусы могут быть позабористее…. А теперь передвинемся-ка мы на полчаса назад.

Кабинет был на четвертом этаже рядом с кабинетом Семендяева. Ранее он принадлежал заму по чрезвычайным ситуациям.

— На чрезвычайку кидаете? — догадался Черемушкин.

— Ни в коем случае, — ответил Мортимер. — Ты, Василий Артемьевич, по-прежнему координатор. Очень ответственная и нужная должность. Заходим, заходим, товарищи, нечего в коридоре толпиться.

Зашли. Кабинет был с футбольное поле.

— Раньше, вроде, меньше был, — сказал Черемушкин.

— Оптическая иллюзия, — ответил Мортимер. — Нравится?

— Мебели бы сюда побольше, — сказал Черемушкин.

— Поменяйтесь с Берцем, — посоветовал Тарнеголет. — У него полно мебели, зато сам кабинетик с коммуналку.

«Постойте-ка, — подумал Черемушкин. — Это уже, вроде, было. Сейчас Тарнеголет про парашюты скажет».

Тарнеголет и в самом деле сказал про парашюты, после чего воззрился на Черемушкина.

— Мебель не проблема, — отозвался Мортимер и неожиданно спросил: — Вам знаком эффект дежавю?

Тарнеголет с Черемушкиным переглянулись.

— Впрочем, неважно, — сказал Мортимер. — Как пришло, так и уйдет. Ты бы, Василий Артемьевич, пригласил, что ли, в гости-то. Зиновий Захарович по Лере соскучился.