Дмитрий Баюшев: Сокровища Черного Острова [СИ]

— Шабаш, кэп, — сказало существо пронзительным человеческим голосом и неуклюже, но мощно скакнуло на капитана.

В глазах его потемнело…

Капитан очнулся в каком-то ярде от воды. Спас выступ на покатом базальтовом склоне, по которому катился в беспамятстве. Состояние было, как после бочонка рома.

Пощупал ноющий затылок, он был мокр, посмотрел после этого на руку, она была в крови.

Вспомнив жабу, капитан чертыхнулся.

Кое-как, на карачках, добрался до своей лодки, свалился в неё, погреб к своему белоснежному красавцу.

Интересно, сколько он провалялся? Старый катер стоял на месте, плоты сушились на берегу. Значит, они еще там, в пещере. Набивают золотом торбы. Пожалели для старика. Не своё ведь. Эх, люди, люди.

Бог с ним, с золотом, думал он, с натугой взбираясь по веревочному трапу. Главное, что жив. Истинно — чертов остров. Как эта образина-то скакнула. А ведь должен был слететь в воду. Без сознания-то. Никакое бы золото тогда не пригодилось.

Перевалился на палубу, малость отдохнул, потом втянул за тросик лодку.

Мда, вот она — жадность. Чуть не утоп. Когда ребятишки, в Манзаните еще, отчалили, долго думал: идти — не идти за ними. Одному-то боязно, а кучей в самый раз. Пошел. И ведь было же предупреждение, что что-то здесь не так: это когда старый катер был атакован летающей тарелкой. Тут бы и повернуть назад, но ракета, а потом и сама тарелка ухнули в воду, катер же продолжал идти к острову. Значит, НЛО для них был не страшен. А он, кэп, чем хуже? Жадность затуманила глаза, помутила разум. И второе было предупреждение, когда ноги перестали слушаться. Вот тогда уже нужно было поворачивать оглобли, не доводить дело до жабы. Ясно, что эта скотина причудилась, но вдруг она существует на самом деле? Где она? Вдруг где-нибудь на борту прячется? Привезешь такую домой, не знаючи-то, а она будет ночами соки из тебя сосать, взамен гадость какую-нибудь впрыскивать, пока сам таким же не станешь. Лупоглазым.

Нет, прочь, прочь.

Сил в ногах не было. Капитан потащился в рулевую рубку, включил лебедку, которая подняла якорь, потом дал задний ход.

На верхней террасе одна за другой появились пять фигур. Одна из них помахала рукой капитану. Мешков с ними не было.

— Муторно мне тут, ребята, — сказал кэп. — Догоняйте, я пойду тихо.

После чего развернул катер и погнал его вперед.

Минуты через три выглянул из рубки. Пятеро уже загружались на плоты. Вот прыть-то. Бегом, что ли, спускались?

Он сбавил обороты и больше уже не оглядывался, знал — скоро догонят.

На горизонте зарозовело, это, не торопясь, поднималось солнце. Океан был могуч и спокоен. Если настроиться, то можно было почувствовать, как он, океан, мерно дышит. Всё здесь было исполинское, колоссальное, и совершалось величаво, неспешно. Неспешно поднималось солнце, неспешно просыпался океан.

А мы, людишки, живем, как блохи. Прыг-скок, прыг-скок, глядишь — и допрыгались.

Сзади вдруг рвануло так, что палуба ушла из-под ног, а потом больно ударила по пяткам. Капитан, вцепившийся в штурвал, устоял. От грохота заложило уши.

Там, где был остров, теперь клубилось громадное облако. Оно стремительно вспухало, в нём, кувыркаясь, метались исполинские тени, сшибались со страшным треском, и тогда воду прошивала очередь разнокалиберных осколков.

Капитан ушел достаточно далеко, а вот ребятишкам на старом катере здорово доставалось. Камни так и сыпались на них. Тот, что у штурвала, был хороший рулевой и ловко уводил судно от крупных булыжников. Облако надвигалось, угрожающе нависало над ними, как бы стремясь поглотить.

Ах ты, черт! На ребятишек свалился здоровенный обломок. Выпал из мохнатой пыльной «лапы», вдруг выросшей из облака. Капитан просто физически ощутил, как обломок с хрустом проламывает палубу, а затем прошибает днище. Хорошо, что там, на корме, никого нету.

Катер потерял ровность хода, начал рыскать, потом вообще встал. Над палубой закурился черный дымок — значит, было еще что-то кроме этого сволочного обломка.

Они выбросили за борт плот, спустились на него. «Быстрее, ребята, быстрее, — бормотал капитан, разворачивая катер им навстречу. — Сейчас баки рванут».

Всё, отпихнулись от горящей посудины, принялись лихорадочно грести пластиковыми веслами.

Вокруг ревело и гремело, и слышался тоскливый вой, который уходил в розовеющие небеса.

Неслышно и нестрашно полыхнул катер, занялся дружным пламенем, понемногу окутываясь серым дымом.

Так, плот рядом, веревочный трап за борт. Давай, ребята… На палубу выбрался первый головастик в дурацком шлеме, следом остальные. Один из них, судя по фигуре, был женщиной. Зачем они напялили эти гидрокостюмы? Упарились, поди, бедняги.