Асаба Нацу - Лакей Богов 3

— О, какой молодой посетитель.

Пожилой владелец в черной вязаной шапочке, еле скрывающей седые волосы, и очках читал за прилавком газету.

— Вас что-нибудь интересует? Хотите что-нибудь продать?

— А, нет, я ищу одну вещь…

В других магазинах хозяева смотрели на молодого посетителя с неприкрытым раздражением, поэтому сейчас вежливость казалась особенно приятной.

— Понимаете…

— Мы ищем черпак, — выпалил Харуто, не дав Ёсихико договорить.

Ёсихико застыл с раскрытым ртом, затем выдохнул. Сначала Когане, первый спрашивающий о заказе, теперь Харуто. Почему ему так везёт на нетерпеливых товарищей?

— Черпак, сделанный из камня.

— Харуто, разговаривать буду я.

— Я тебе не дам присвоить всю славу.

— Слава тут вообще ни при чём!

Пока парни тихонько переругивались, владелец магазина отложил газету и вышел из-за прилавка.

— Каменный черпак, говорите?.. — с любопытством в голосе уточнил он.

Может, у него что-нибудь найдётся? Ёсихико решил уточнить:

— Со стороны он, правда, может показаться деревянным… Это старая вещь, передававшаяся по наследству в семье покровителей храма.

Ничего больше он добавить не мог, так как сам пресловутый черпак в глаза не видел.

— Впервые слышу, чтобы черпак делали из камня. Из золота или серебра — это да, такие до наших дней наверняка дожили.

— Вы и правда даже не слышали о таких черпаках? — упёрся Харуто. — Нам помогут любые сведения.

— А вы уверены, что он даже сейчас выглядит как черпак? — с улыбкой спросил продавец. — Например, вдруг у него уже нет ручки, и он стал похож на миску или ступу?

Ёсихико невольно переглянулся с Харуто. А ведь и правда, дети Додзи получили в наследство черпак тысячи лет назад. За это время он вполне мог изменить свой облик.

— Да… Об этом я не подумал… — пробормотал Ёсихико.

Наверное, не стоит ожидать, что черпак сохранился в идеальном состоянии. Но Такаоками-но-ками, хоть наверняка и знал об этом, ничего на эту тему не сказал.

— Кстати, это тебя Харуто зовут? Уж не внук ли ты Токо-сан? — вдруг спросил продавец у Харуто.

— А, да, Токо — моя бабушка… — растерянно ответил Харуто.

Владелец магазина удовлетворённо улыбнулся и кивнул.

— Да уж, ты так вырос, а глаза по-прежнему, как у неё. У моих знакомых есть магазин в Кибунэ, мы им там помогали организовывать конкурсы хайку, она на них часто бывала. Как-то раз и тебя туда привела. У меня как продавца память на лица хорошая. Как она сейчас?

Ёсихико немного отступил, чтобы не мешать неожиданно встретившимся знакомым. Всё-таки мир и правда тесен.

Харуто немного промедлил с ответом.

— Она погибла в позапрошлом году из-за несчастного случая.

От удивления Ёсихико поднял голову. До сих пор он был уверен, что бабушка Харуто жива.

— Вот оно как… Извини, что спросил, — продавец поник.

— Ничего страшного, два года ведь уже прошло, — ответил Харуто.

Судя по его лицу, он уже действительно смирился с утратой. Но неожиданное открытие отозвалось в душе Ёсихико тупой болью.

Ведь он прекрасно знал, каково это терять дорогого человека…

— Сразу скажу, мне просто хочется высказаться, можешь меня не слушать, если не хочешь. Мне просто надо кое-что сказать вслух.

Они попросили владельца магазина сообщить, если что-то отыщется, а сами пошли в следующий ломбард. По пути Харуто вдруг заговорил, предварив свою речь странным вступлением.

— Я был хилым ребёнком, спорт мне не давался, поэтому надо мной часто подшучивали. До издевательств не доходило, но мне всё равно было обидно, так что я порой возвращался домой зарёванный. И каждый раз бабушка учила меня жизни.

Поскольку он предупредил, что «просто высказывается», Ёсихико даже не поддакивал. Он лишь продолжал идти на полшага впереди и вполуха слушать.

— Будучи непреклонным человеком, она всегда говорила мне, что если я не могу дать сдачи кулаками, то должен дать словами. Она настолько расходилась, что утверждала, мол, если я научусь побеждать во всех спорах, меня возьмут в адвокаты. В семье бабушка была главным авторитетом. Я слышал, она до последнего пыталась повлиять на то, как меня назовут.

Ёсихико начал догадываться, в кого Харуто такой говорливый. Похоже, он вырос именно таким, каким его хотела видеть бабушка.

— Но ещё она была очень сентиментальным человеком. Когда я чуть не утонул в реке, она сшила мешочек и положила в него камни-обереги, которые наказала постоянно носить с собой. Она до последних дней жизни наряжала алтарь в благодарность Кибунэ-мёдзину. Я видел, как она каждый день благодарит его. Поэтому я хочу отблагодарить его за нас обоих.