Николай Орехов - Синяя песня холмов

- Мужики! - Тихомиров закашлялся и, поборов волну легкого головокружения, сел. Он все еще не верил своим глазам. Рядом с подиумом стояли Твердохлебов, Бабенко, Моас, из дверей появилась улыбающаяся Лен и остановилась на пороге. - Значит победа? Прорвались-таки! Значит, юргами все-таки сняли блокаду? Григорий?…

Твердохлебов улыбнулся во весь рот.

- Командир, все в полном порядке. Обошлось без потерь, так только, семь беспилотных разведстанций сожжено конусами, но потом конусы исчезли… Теперь-то конусы многие видели, даже вон, Геныч - и тот видел… Ну ладно, Олег Павлович, в следующий раз доложу по всей форме… Мы сейчас с Герычем сгоняем на крейсер, порадуем Землю, что с тобой полная норма… Тут за тобой присмотрят, - Твердохлебов кивнул головой в сторону стоящей поодаль Лен, наклонился и громко зашептал: - Это же катастрофа, Олег Павлович! Что ты натворил? Куда нас затянул? Такие глаза!… - Твердохлебов замотал головой. - Это не женщина, командир, это катастрофа для нашего личного состава. Шеф, ты посмотри на Бабенко, он уже ненормальный… - Твердохлебов распрямился. - Ладно, Олег Павлович, мы пойдем готовить информ-импульс. Поправляйся, командир. Привет тебе от всех наших мужиков… Мы к вечеру вернемся…

- Да-да, Олег Павлович, - сияние бабенковской улыбки не могла скрыть борода, - сгоняем на орбиту и назад. Поправляйтесь, мы к вечеру вернемся… Двинулись, Григорий.

Они крепко стиснули Тихомирова в объятиях и выбежали из помещения.

- Ребята - что надо! - Моас проводил их восхищенными глазами. - Действительно, Олег Павлович, ты правильно оценивал своих ребят. Ты бы видел, как они десантировались на город!… Ах да, ты ведь ничего не знаешь. Когда вы со своим двойником сошлись, была вспышка, и вас накрыл столб света, вы в нем оба растворились… Пять минут это продолжалось, а потом световой столб погас, и ты один лежал. А юргами свернули сферу блокады и, оказывается, ушли, и Единый Мозг, оставшийся один, впал в панику. Даже не в панику, это была истерика - тут и грюзы полезли из-под земли, и монстры-телепаты, и еще какая-то нечисть. Наших-то на площади всех парализовало, а тут твои ребята с неба…

- А лицо? - перебил Тихомиров Моаса.

Моас замолчал, переглянулся с Лен.

- Я понял, что ты имеешь в виду. Этого лица больше не видели. Возможно, это был прощальный взгляд юргами.

- Нет, это не юргами, - Тихомиров опустил ноги с подиума, сел. - Я видел юргами, я видел их планету… Это не они.

Подошла Лен.

- Так значит, Олег, сработал твой вариант?… Ты все-таки вступил с ними в контакт?

Моас вытянул губы трубочкой, покачал головой:

- Психическая деятельность и резонансные явления - частота собственных колебаний системы совпадает с частотой колебания внешнего воздействия… Может быть, может быть. Чем человеческий мозг не колебательный контур? Но почему именно ты?

- Ты сам рассказывал о темной зоне в нейронной энергоструктуре моего мозга… Меня больше интересует другое, - Олег посмотрел на Лен, на Моаса, - я видел плоскость.

- Какую плоскость? - спросил Моас. Его густые брови поползли вверх.

Глаза Лен расширились:

- Олег… - она замолчала и посмотрела на Моаса.

- Не может быть! - сказал Моас. - Не может быть! - повторил он. - Ты понимаешь, что ты говоришь? Да нет, это невозможно!… Существо, проникающее за плоскость… Оно же - существо, живущее в трех мирах, оно же существо вне времени и пространства, объединяющее и разъединяющее Мироздание в своей триединой сущности…

Олег повел плечами под его взглядом:

- Я знаю, я читал в ваших древних книгах… Нет, это не про меня, не обо мне, не волнуйтесь. Я там был на правах гостя, что ли… Сколько времени я здесь лежу?

- Две недели и один день. Мы тебя после этого… ну, сразу доставили сюда, в Долину Синих Холмов. Впрочем, тебе Лен все расскажет, я отлучусь на некоторое время, - он повернулся к Лен. - Больному противопоказаны длительные прогулки, ему нельзя переутомляться, - на его лице появилась странная улыбка, и он вышел.

Тихомиров попробовал встать на ноги. Голова слабо кружилась. Подошла Лен, взяла его под руку.

Они вышли на террасу. Тихомиров оперся о парапет. Долина Синих Холмов расстилалась внизу, ее затопляли лучи голубого солнца; сверкающие пики гор, взметнувшиеся выше облаков, напоминали зубья волшебной короны. Пели птицы, шумел ветер в верхушках деревьев, раздавались людские голоса.

Олег закрыл глаза. Ему даже не понадобилось сосредотачиваться, он сразу услышал музыку, хрустальной чистоты звуковой поток затопил его сознание, подхватил и понес к бескрайнему неведомому океану. Чья ты, музыка? Чей гений создал тебя? Возбуждение переполнило его. Он мысленно пропел первую мелодическую фразу из «Старого Шкипера». Тотчас в музыкальной реке что-то изменилось, и он услышал повторение напетой им фразы, река музыки ответила ему. Теперь и его мелодия влилась тоненьким ручейком в полифонический поток Синей Песни Холмов, и он отчетливо слышал ее. Пьянящее чувство восторга охватило его - ему ответили!!! Он открыл глаза и на какой-то миг, на долю секунды, внизу, в очертаниях поросших лесом холмов ему померещилось улыбающееся лицо, померещилось и исчезло, растаяло, как наваждение. В тот же миг музыка слилась с остальными звуками, наполнявшими долину, и Олег понял, что музыка эта вечна, потому что Синяя Песня Холмов имеет и второе название - более емкое - ПЕСНЯ ЖИЗНИ - вечная полифоническая пьеса, не имеющая во вселенной ни конца, ни начала; ПЕСНЯ ЖИЗНИ принадлежит всем, в этой полифонии нет побочных голосов, все темы - главные.