Николай Орехов - Синяя песня холмов

Ложка со стуком опускалась в пластмассовую тарелку с борщом. Стук - особенно когда слушаешь со стороны - казался чрезмерно громким на фоне почти неслышимого шелеста работающего киберкока.

«А если бы напротив сидела дама? - подумал Олег. - Наверняка у нее создалось бы впечатление, что шеф Объединенных Штабов Периферийных Поисковых Систем (ОШ ППС) отрядов Глубокой Космической Разведки (ГКР) Тихомиров Олег Павлович элементарно невоспитан». Олег усмехнулся недамскому слову «элементарно» - женщина так не подумает.

Никто не запрещал включать в камбузе музыку, но Тихомиров не любил есть «в сопровождении». За время нескончаемых одиночных инспекционных и прочих рейсов в нем выработалось умение наслаждаться самим процессом еды, особенно если киберкоку удавалось блюдо. Сегодня борщ получился неплохой, автомат добавил капельку какой-то эссенции, что придало борщу новый тонкий аромат. После таких борщей совсем не хочется возвращаться в рубку к осточертевшим дисплеям.

«Еще бы добавить…» - Тихомиров начал перебирать в голове известные ему названия приправ.

Неожиданно вякнула сирена, вякнула, словно хотела напомнить о себе.

Тихомиров замер над тарелкой, прислушиваясь, и тут сирена взревела во всю мощь мембран. Олег вскочил из-за стола, распахнул дверь в коридор. По стенам коридора метались алые всполохи световой сигнализации. Стена перед ним раздвинулась, открывая нишу контейнера, доставившего скафандр высшей защиты к местонахождению человека, и Олег, чертыхаясь, начал облачаться. Сирена, будто подгоняя, взревела еще надсаднее. Руки, уже одетые в бронеперчатки, вспотели и плохо слушались, наплечный замок гермошлема никак не хотел входить в паз. «Спокойно, без паники», - сказал себе Олег. Наконец, замок вошел в паз, и Тихомиров, на ходу опуская лобовое стекло, бросился в корабельную рубку.

«Что могло случиться?» - думал он, стараясь не споткнуться о выступившие из стен, готовые в любой момент перекрыть отсеки, аварийные переборки.

В тревожном полыхании красных сигнальных ламп по ярко-белому экрану главного монитора стремительно бежали строчки «…отклонение от курса 11 градусов, 14 градусов, 17 градусов…» Текст исчез, сменившись перекрестьем осей координат с яркой звездочкой основного курса в центре. Рядом вспыхнула зеленая точка - реальное положение корабля в космическом пространстве - уползающая от основной оси вправо. Показания компьютера говорили о том, что корабль падает. Но куда? В этом районе не могло быть ни черной дыры, ни каких-либо иных объектов с большой гравитационной массой, иначе они давно были бы внесены в навигационные карты барражирующими бескрайние просторы Метагалактики беспилотными станциями-разведчиками.

Олег, не отрывая взгляд от экрана, успел сделать несколько шагов к пилотскому креслу, когда задрожал пол, и тело налилось тяжестью. «Включились маршевые двигатели! - с удивлением подумал он. - Аппаратура вышла из-под контроля! Этого не может быть! Что происходит?» Непреодолимая сила нарастающих перегрузок опрокинула его с ног и свинцовыми объятиями вдавила в пол. Задыхаясь, он перевернулся на спину, но пол неожиданно накренился, и Олег съехал в угол рубки, с грохотом врезавшись в обшивочную панель стены. Он попытался встать, повернулся к главному монитору и увидел, как под потолком, пронизывая воздух, заметались голубые зигзаги разрядов. Сирена надсадно взвыла, переходя с высоких нот на низкие, из швов приборных панелей вскипела желтая пена, и экран монитора погас. Перегрузки продолжали нарастать. В глазах потемнело. Усилием воли Олег попытался удержать ускользающее сознание. Последнее, что он увидел - возникший под потолком рубки зеленый конус. Просвечивающий насквозь, со струящимися внутри яркими изумрудными прожилками, направленный вершиной вниз, конус бешено вращался, испуская голубые зигзаги-росчерки разрядов. Сбоку вырос огромный сноп искр, что-то рухнуло на пол. Все поплыло в глазах, и Тихомиров потерял сознание.