Николай Орехов - Синяя песня холмов

- Так вот кому я обязана жизнью! - воскликнула Лен. И, помолчав, добавила:

- Какие странные глаза…

Моас улыбнулся:

- Мне кажется, Лен, наш гость о твоих глазах думает то же самое.

Олег покраснел и выпустил руку девушки.

- Перед тобой, Олег Павлович, - продолжал Моас, - один из членов координационного совета - инженер Лен.

- Оч… очень приятно, - кивнул Тихомиров.

Лен продолжала улыбаться:

- Мне тоже. Нам, безусловно, будет о чем поговорить, но я вынуждена вас покинуть… Необходимо закончить бронирование свода, иначе нападение повторится. Я не прощаюсь, - она улыбнулась и легко побежала к своей платформе.

Тихомиров смотрел ей вслед, пока платформа не превратилась в черную точку на водной глади.

Моас и Олег шли вдоль крайнего ряда домов. Тихомиров с любопытством глядел на закрытые разноцветными жалюзи трапециевидные окна, на какое-то подобие садиков из жиденьких, тонких, почти безлистых, деревьев с ярко-зеленой корой. Навстречу часто попадались спешащие к разрушенной части города платформы, над головой с негромким шипением проносились шаровидные летательные аппараты. Множество людей в коричневой униформе, издали похожие на муравьев в разворошенном муравейнике, разбирали руины.

Сзади раздался прозрачный высокий звук. Тихомиров с Моасом оглянулись и сошли с дороги на обочину. Мимо проплыла большая платформа, на которой лежали несколько металлических цилиндров в два человеческих роста каждый, заполненные, словно свернутыми в рулет, глянцево-черными и белыми слоями волокнистой массы.

- Ну вот, - сказал Моас, - эту порцию повезли на растерзание в лабораторию у юго-западного водопада.

Тут только до Тихомирова дошло, что на платформе везут часть туловища грюза. «И порубили добры молодцы змия железного, как колбасу - на куски», - подумал Тихомиров и спросил:

- Будут исследовать?

- Да что толку! - Моас поморщился. - Ничего это не даст. Вы понимаете, Олег, вот эта штука, - он кивнул головой в сторону удаляющейся платформы, - не просто железный червяк больших размеров. Вот ты видел сегодня его голову. И мы, с тех пор, как грюзы появились, видим только их головы, ну, и то, конечно, что за головой выползает - Никто никогда не видел хвоста. Да что хвоста, середины туловища! Он бесконечен. Или настолько длинен, что все равно, что бесконечен. Лет семьдесят назад был случай, когда грюз прорвался в такую же, может, чуть поменьше, пещеру. Охрана сплоховала, и он заполнил весь объем пещеры. Его потом выжигали термоядом. Никто не может понять, откуда берется энергия, чтобы оживить это чудовище. Они же наполовину живые - наполовину механизмы, - Моас вздохнул, вытер ладонью испарину со лба. - Жарко сегодня.

- Я уже встречался с грюзом, - сказал Олег. - Там, на поверхности. Неподалеку от моего корабля стояли развалины…

- Мы об этом знаем, Олег Павлович. Вам тогда чудесным образом повезло. И знаете что, Олег Павлович, человек с планеты Земля, я понимаю, у вас сейчас появится бесчисленное количество вопросов, начиная с «По какому праву был захвачен корабль?» и до «Почему мы не вмешались, когда вы подверглись нападению зеленого конуса?»… Мне кажется, представители правительственного корпуса цивилизации Лип лучше меня ответят на ваши вопросы. Нам сюда, - указал он на ничем не примечательный дом.

Они вошли в белые двустворчатые двери, миновали просторный холл, заполненный прохладным полумраком и синим искристым мерцанием стен, и стали спускаться вниз по лестнице. Моас, идущий впереди, заговорил не оборачиваясь:

- Нам недалеко, поэтому обойдемся без помощи лифта… Мы, в основном, строимся этажами вниз. Если бы мы строили дома вверх, то никаких пещер не хватило бы. Да и безопаснее так.

Они спустились на третий этаж.

- Теперь сюда, - Моас кивнул на такую же белую, как и наружная, дверь.

- А сколько этажей под нами?

- Двадцать девять, - ответил Моас, открывая дверь и пропуская Тихомирова вперед.

Олег оказался в большом прямоугольном помещении, освещавшемся, как и реанимационный бокс доктора Моаса, струящимся из стен белым светом. В комнате стояло несколько небольших столов и кресел. На одной из стен во всю ее длину висела, насколько смог понять Тихомиров, карта, очень сложная, трехмерная. У карты стояло пять человек.

- Наконец-то! - сказал подошедший первым к вошедшим рослый, крепкого сложения мужчина с добрыми карими глазами. - Человек с планеты Земля, я, первый координатор Олн, от всех жителей планеты Лнн приветствую тебя, нашего космического брата!