Кэт Фоллз - Нелюдь [litres]

– Лэйн, это директор Прейжан, – сказал доктор Круз.

Мать Эверсона!

Волосы у нее были острижены так же коротко, как и у сына, и под маской она была не накрашена. Возможно, она просто боялась, что кто-нибудь отравит косметику.

– Привет, Лэйн, – сказала Ильза Прейжан.

Я кивнула, заметив, что она не протянула мне руку. Впрочем, меня куда больше интересовало ее предложение.

– Вы можете перевезти моего отца на Запад?

– Я могу отправить вас обоих в Айову на моем личном самолете.

Я смотрела на нее, пытаясь понять, в чем подвох:

– Почему вы хотите это сделать?

Она показала на лежавшего отца, как будто это было само собой очевидно:

– Мак позволил нам провести испытания ингибитора вируса. Зараженные люди никогда не согласились бы попробовать лекарство, если бы его предложил кто-то из патрульных. Но жители Молина доверяют Маку. Они не только принимали лекарство, которое он приносил, они еще и детально описывали ему воздействие препарата. Так что я считаю, корпорация «Титан» как минимум может вылечить его ногу, насколько это вообще возможно.

Я печально покачала головой:

– Он не может вернуться на Запад. Директор Сперлинг прикажет расстрелять его.

– Нет, не прикажет, если я скажу, что последние пять лет Мак работал над секретным проектом для корпорации «Титан». – Ее глаза заговорщически блеснули из-под маски. – Директор Сперлинг не сможет арестовать Мака, если выяснится, что у него было разрешение на посещение Дикой Зоны. А по всем вопросам, касающимся карантинной линии, выше меня никого нет.

Через час я уже шла за носилками отца к взлетной полосе, где нас ждал самолет президента Прейжан. Эверсон не пошел дальше ворот.

– Он боится, что если он вернется на Запад, я заставлю его там остаться, – объяснила Ильза. Повернувшись к сыну, она добавила: – Это просто глупо. Я всегда позволяла тебе выбирать собственный путь.

Я не поверила ни единому слову. Когда я была еще совсем маленькой, я слышала, что Ильза Прейжан тряслась над своим сыном больше, чем все американские родители, вместе взятые.

– Прощай, Лэйн, – сказал он и с неодобрением покосился на мою чистую рубашку патрульной службы. Он же сам принес одежду, так что я не сразу поняла, что вызвало его неудовольствие. Но потом вспомнила, что убрала диск под рубашку, так что теперь он выделялся под эластичной тканью. Я уставилась на Эверсона, сжав кулаки и ожидая, что сейчас он прикажет отдать диск. Но он только глянул на меня, словно желая предупредить о чем-то:

– Постарайся не влипать в неприятности, хорошо?

Значит, он не собирался конфисковывать мой диск! Я лучезарно улыбнулась в ответ:

– Это будет довольно сложно. Ты же знаешь, я теперь добытчик.

Он иронически приподнял бровь:

– Патруль засыпал тоннель сегодня утром. Я думаю, твоей карьере добытчика пришел конец.

Я положила ладонь ему на грудь, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы – быстро и крепко, несказанно удивив парня.

– Еще увидимся, Круз.

Потом я повернулась и побежала догонять патрульных, толкавших каталку с моим отцом. Глянув через плечо, я увидела, как по лицу Эверсона расплывается улыбка.

Когда самолет поднялся в воздух, я сидела рядом с носилками, держа отца за руку. Он вздрагивал и что-то бормотал во сне, пока мы летели к стене Титан, как всегда, потрясающей воображение. Я потрогала диск через рубашку, которую мне одолжили. Никто даже не обыскал меня, когда мы поднялись на борт самолета Ильзы Прейжан. Может, они считали, что обыскивать гостей президента компании было бы невежливо. В любом случае у меня было столько материала, что редактировать записи предстояло еще очень долго.

Отец пошевелился и открыл глаза, которые были обычного карего цвета, что меня очень обрадовало. Его так накачали обезболивающим, что он смотрел на меня, не узнавая.

– Папа, это я, Лэйн. Я здесь, с тобой.

Лоб его был покрыт потом, и он едва мог приоткрыть глаза:

– Лэйн? Тебя не может здесь быть.

– Но я здесь. Чувствуешь? – Я мягко сжала его руку. – Я узнала, что ты в Дикой Зоне, и отправилась тебя искать.

Он закрыл глаза и улыбнулся:

– Теперь я точно знаю , что ты мне мерещишься.

– Папа, я настоящая, – сказала я, но он только покачал головой, не открывая глаз. – Слушай, хочешь я расскажу тебе историю?

Он приоткрыл один глаз:

– Что такое?

– Жила-была одна маленькая робкая девочка, которая отправилась в путь и дошла до самого Чикаго вместе с мальчиком, который оказался ее братом.