Кэт Фоллз - Нелюдь [litres]

– А что за повод сегодня? – спросил Рейф у королевы.

– Посвящение в надсмотрщики, – ответила та. – Мы проверяем, способен ли новый надсмотрщик убить «дикого» при помощи только дубинки и ножа. Омар убежден, что этот новенький просто создан для этой работы, – доверительно заметила королева. – Посмотрим. Омару в прошлом случалось ошибаться. Я не думаю, что его новичок сможет справиться с этим «диким»: он уже искалечил двух надсмотрщиков. Одного из них вообще ослепил.

Внезапно она улыбнулась:

– Это будет забавное зрелище.

Я почувствовала накатившую волну ненависти, смешанной с отвращением, – к ней и ее гостям, готовым ради развлечения рискнуть жизнью незнакомого человека.

Охранники включили огромные прожекторы, направленные во двор и на внешнюю изгородь, превратив замок в сияющий остров света среди темного города. «Дикий» внизу завыл, закрыл глаза и отбежал назад, насколько позволяла цепь.

Новичок вошел во двор. На нем был такой же длинный кожаный передник, как на остальных, но вдобавок к этому его руки от запястья до плеч были закрыты чем-то вроде рукавов из грубой мешковины, настолько толстых, что казалось, руки у него закованы в гипс. Но когда он потянулся за предложенными дубинкой и ножом, стало видно, что рукава гибкие и позволяют некоторую свободу движений. Другой надсмотрщик что-то сказал ему, новичок кивнул и попробовал рывком раздвинуть тяжелую стальную дубинку.

– Вообще-то, это очень странно, что в поселении в один день появилось сразу трое новых людей, – задумчиво сказала королева. – Омар, этот новичок… Откуда он? Что он сказал?

– Он ничего не сказал. Отказался отвечать на любые вопросы, поэтому-то он сейчас там, во дворе. – Взгляд единственного глаза был прикован к нам. – Дрался, как черт. Судя по всему, в прошлом был какой-то военный.

Снова сложив дубинку, новичок во дворе поднял голову, и сердце у меня остановилось. Стоявший внизу темноволосый сероглазый человек, смотрящий с вызовом вверх на собравшихся, – был Эверсоном. Разумеется, он не мог видеть нас из-за направленных на него прожекторов.

Рейф чуть коснулся моего плеча:

– С ним все будет в порядке. Он парень тренированный.

– Почему ты сразу не сказал мне, что он бывший военный? – зашипела королева на Омара. – Что, если он прибыл, чтобы установить контакт? Что, если у него приказы… для короля?

– Если бы Запад хотел восстановить контакт с карантинными поселениями, они не послали бы одного-единственного солдата, – голос Омара звучал настолько ядовито, что окружающие гости попятились, словно боясь, что их забрызгает желчью. – Он или беглец, или преступник. В любом случае он нам подойдет.

– Кто нам подойдет, решаем король и я, а не ты.

Губы Омара дрогнули. Он отцепил от пояса ключ и подбросил его в воздух, словно монетку:

– Насколько я помню, королева Махари тоже это говорила. И королева Шармейн тоже думала, что она что-то решает.

Махари и Шармейн – «львицы», запертые в той огромной клетке во дворе. Это были бывшие жены короля!

Теперь нервозность и безумная ревность королевы Синди стали мне понятны. Она сама не знала, сколько времени еще пробудет королевой. Или человеком.

Омар еще раз подбросил ключ, поймал его и повесил обратно на пояс. Это наверняка был ключ от клетки бывших королев. Если бы не синий тест, подтверждающий, что она человек, я легко поверила бы, что нынешняя королева сама на грани помешательства от вируса, – с такой дикой яростью смотрела она на Омара. Надеясь, что эти двое разорвут друг друга на части, я снова повернулась и глянула во двор.

Эверсон больше не смотрел вверх. Он молча встал там, куда указал ему надсмотрщик. Как бы я хотела, чтобы он мог увидеть меня. Мне хотелось, чтобы между нами была хоть какая-то связь. Особенно сейчас, когда он оказался в опасной ситуации. Я хотела, чтобы он знал… Но что? Что за чувство поднималось в моей душе? Страх и беспокойство за него, но к ним примешивалось что-то еще, для чего у меня не было названия. Но, когда надсмотрщики окружили прикованного цепью «дикого», я вдруг подумала: хорошо, что Эверсон не видит меня. Сейчас ему нужно было полностью сосредоточиться на предстоящем поединке, чтобы обезумевший «дикий» не убил его.

Обезумевший узник бросался на надсмотрщиков, дергая цепь и щелкая зубами. Двое из них быстро попятились, а третий поднял ружье и выстрелил в небо. Звук выстрела странно прозвучал в мертвом городе. Потом надсмотрщик отстегнул верхнюю цепь и выпустил «дикого» на свободу.