Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Звонить коллегам и друзьям по несчастью пока было опрометчиво. И потому что нуждался в реальной помощи, я позвонил Лике.

— Лика! Мне нужна помощь! — сразу же сказал я. — Мне необходимо спрятаться до завтрашнего вечера… Кто-нибудь из твоих друзей может мне помочь? На старый номер мне не звони, у меня теперь новый.

Я ждал звонка Лики до самого конца маршрута. Потом вышел и стал прогуливаться. Отсюда до дома Марии Семёновны пешком было не больше получаса. Поэтому я шёл не спеша. И размышлял. Что будет дальше? Как мне вернуть свою жизнь? Любой из выходов казался тупиковым. Отдам часы федералам, совесть загрызёт. Я понимал, что так поступать мне нельзя никак! Такого устройства нигде нет и в ближайшее время не предвидится. И его явление в мир вызовет всплеск новых технологий, за которыми безопасность конечно не упрочится. История станет полностью парадоксальной! И виной тому станет не Виктор Александрович Егоров, создавший ещё в детстве такое положение, а я сам!

Разбей я прибор, чтобы не достался никому, я убью память о моём дяде Вите. И все труды последних дней окажутся потраченными напрасно. Друзья меня не поймут, и Лика тоже. Но следствие по делу, вероятно, продолжится. Избежать этого казнь прибора не поможет. Снова будет слежка, ограничения в связях и вызовы на допросы. Что я в действительности сделал это, мне никто уже не поверит.

Был и третий вариант: вечно бегать, скрываться, врать и юлить. Это нынешнее моё состояние. Я от этого уже порядком устал.

Лика позвонила мне, когда до её дома мне осталось не больше пяти минут хода.

— Я нашла кто тебе поможет!..

Мы с подругой Лики встретились в частном секторе, на улице Дальней у дома 14а. Подругу звали почти так же: Вика. Она провела меня в довольно холодный сарай на участке. Сказала, что свет здесь есть, но розеток нет. Вика одевалась примерно также, как и Лика. Но, в отличие от своей одноклассницы, была не в меру болтливой.

— А вы давно с Анжеликой знакомы?.. Она мне про вас никогда не рассказывала… Как будто я не её подруга! А вас действительно кто-то ищет?.. И вы скрываетесь? Правда?.. Я бы умерла со страху!..

— Подожди, Вика!.. — попытался остановить этот поток я.

— Виктория, между прочим!

— Хорошо! — мне необходимо было зарядить новенький смартфон, а для этого необходима была розетка. Я понимал, что магазины все уже не работают. Поэтому искать надо было среди хозяйского добра. — Мне нужна отвёртка, несколько метров провода, розетка какая-нибудь и моток изоленты…

Вика недовольно хмыкнула, но всё же принесла из дому большую коробку со всяческими электрическими прибамбасами, ранее бывшими в употреблении. Найти там мне необходимое, было лишь делом техники. И через полчаса в моей временной берлоге на верстаке горел свет и заряжался новенький телефон. Это всё подключено было к патрону светильника на потолке, и по стене тянулось к верстаку. Так что можно было щелчком выключателя на стене, когда будет надо, всё обесточить. И я, наконец, мог заняться своим бытом.

Старенький, наполовину проваленный диван, едва стоящая на ногах табуретка и верстак у стены. Вот и вся мебель. Но это только на одну ночь. Так что я был доволен.

— Ух, ты! — сказала Виктория, когда появилась снова здесь. — Ну вы и фокусник!

Её восхитило моё усовершенствование. Вика принесла подушку и свёрнутое одеяло.

— Это меня Анжелика попросила! Замёрзнет, говорит, и ты виноватой будешь… А я могу ещё нагреватель принести…

Вообще, нагреватель поставить было бы неплохо, если бы моя проводка его выдержала… И я отказался. Сарай вообще-то был утеплён, и дверь закрывалась плотно. Как-нибудь переживу до утра.

Когда смартфон зарядился, я позвонил Лике. Хотел поблагодарить за заботу. Но номер был занят. И я ждать и благодарить не стал. Больше звонить никому не решился. Время позднее, мои друзья отходят от стресса. Шмон, как считают некоторые, никому нервных клеток не прибавляет.

А диван был ужасный. Стальные пружины в большинстве мест прорвали старую облицовку. Поэтому я поверх диванных подушек уложил, найденный в углу и подходящий по размеру, лист фанеры, по которому расстелил принесённое одеяло. А для укрывания приспособил тёплую куртку Виктора Александровича.

В девять вечера я выключил на верстаке свет и свернулся на диване под курткой. На более неудобном месте я раньше не спал. Заснуть мешали пружины, по-прежнему неравномерно выпирающие и качающийся на них лист фанеры. Так, что мне приходилось выискивать положение, чтобы не скатиться с дивана. И ещё были собаки, которые с наступлением темноты принялись перелаиваться. Какая-то из них начинала и все остальные подхватывали. Так, что вся округа грохотала. Потом всё постепенно успокаивалось и замолкало. Пока какая-нибудь другая не начинала тявкать. И всё повторялось снова и снова.