Лазарь Лагин - Старик Хоттабыч. Голубой человек

Это кричал Фадейкин!

- Антошин стремительно повернулся на голос Фадейкина, но надзиратель заорал:

- Отставить!… Не смотреть!… В камеру шагом ар-рш! Антошин не стал его слушаться. Пока надзиратель, стуча саиогама по пыльному булыжнику, бежал к нему, чтобы заткнуть ему глотку и утащить обратно в камеру, Антошин успел разыскать заветное окно на пятом этаже и увидел Фадейкина который устроился, видно, на столе или на плечах товарища по камере и потому был очень хорошо виден почти по пояс. Фадейкин кричал ему, махал рукой:

- Какое твое здоровье, Его-о-ор?… За меня не сомне-вайся-а-а, у меня все в аккурате-е-е!… Ты за Илюшку Фадейкина не беспокойся!…

А Антошин тоже махал ему и счастливо кричал на весь тюремный двор:

- Привет, Илюша, привет!… Держись крепко-o! Наша возьме-е-от!…

За неисполнение приказания дежурного надзирателя он трое суток провел в темном и вонючем карцере на хлебе и воде и был на две недели лишен прогулок. Но он об этом не сожалел. Игра стоила свеч.

Тем более что лишение прогулок носило теперь чисто психологический характер: приговор «По высочайшему повелению» был уже Антошину вынесен, объявлен в канцелярии начальника тюрьмы. Теперь еще несколько дней, и его из тюрьмы, где он находился в предварительном заключении, переведут в другую, где ему предстоит отбывать свой срок до ссылки на поселение в Сибирь или еще какую-нибудь глушь.

За два дня до перевода его вызвали на свидание.

- Антошин! - распахнул дверь его камеры надзиратель. - Пожалуйте на свидание. До вас пришла ваша невеста и при ей какая-то рыженькая малюточка.

«Рыженькая малюточка» - это, конечно, Шурка. А вот кто объявился его невестой? Неужели Дуся?…

Полутемная комнатка свиданий, разрезанная на две части двумя частыми металлическими сетками. По ту сторону сеток Шурка и какая-то молодая женщина. Боже мой, да это ведь Феня! Ну и отчаянная же девчонка!… Прет прямо на рожон!… Сказать бы ей несколько слов насчет ненужного риска. Нельзя: рядом с Феней - жандармский подпоручик. Прислушивается, сукин сын… Надо разыгрывать перед ним влюбленного жениха.

- Фенечка, дорогая, здравствуй! - говорит он ей. - Молодец, что навестила! И ты, Шурбчка, здравствуй!… Ишь как вымахала за несколько месяцев! Совсем большая!

- Она теперь служащий человек, - говорит Феня и гладит Шурку по голове. С пасхи в ученицах у мадам Бычковой. Делов у нее по горло. Насилу отпустили. Ефросинья Авксентьевна еле выпросила: будто бы дед Шуркин помирает… А то бы не отпустили…

- А твои как дела, Фенечка?… Как Дуся?

Феня с Шуркой молча переглядываются. Потом Шурка тихо говорит:

- Умерла Дуся.

- Умерла?! Когда?! Каким образом?… Ужас какой!…

- Уже пятый месяц, как померла, - уклончиво, не глядя Антошину в глаза, объясняет Феня. - Простудилась и померла… Велела тебе на память цветок передать… Гераньку… Вот эту самую гераньку…

Шурка показывает Антошину из-за сеток что-то красненькое, мятое.

- Мы тебе, Егорушка, гостинцев принесли. Тебе через контору передадут, говорит Феня.

- И гераньку тоже, - шепотом подсказывает ей Шурка.

- И гераньку тоже, - повторяет вслед за Шуркой Феня.

- А как родители, Шурочка?

- А они живые. Что им сделается… Здоровые, кланяются… Тебе мамка на дорогу пирогов напекла. С мясом и с рисом. Вкусные. Тебе через контору передадут.

- Спасибо. А нюхательного табачку?

- Через контору передадут. Смех берет, что ты табак нюхаешь… Ровно дед какой? - смеется Щурка.

- А я уже совсем не молодой, - шутит ей в ответ Антошин. - Скоро на кашу переходить буду. Уже зубы не те… А книжки ты читаешь, Шурочка?

- Я сейчас, Егор, занятой человек.

- А ты все равно читай. Как только свободная минутка, ты сразу книжку в руки и читай.

- А я и читаю! - победоносно подмигивает Шурка, довольная, что ей удалось разыграть Антошина. - Что я, дура, что ли, чтобы не читать! Я читаю. Мне Полина, если хочешь знать, такую сказку достала, умереть мало! Будто бы Иван-царевич отправляется в дальние-предальние страны искать Жар-птицу, а ему навстречу…

- Шурочка, - останавливает ее Феня, - В другой раз расскажешь, У нас же времени в обрез.

- Вот дуреха так дуреха! - ругает самое себя Шурка. - Совсем я забыла! Тебе же Полина кланяется… Она говорит, - тут Шурка не выдержала, прыснула. Она говорит, ты умный и интересный!.

- Я на тебя, Фенечка, знаешь как надеюсь! - перебивает ее Антошин, чувствуя, что краснеет, как мальчишка. - Ты ведь у меня умница… Я верю, что ты за какое дело возьмешься, не отступишься уже от него…